Кантата победивших смерть

Доктор Аволеси переворачивает водителя «Скорой помощи» на спину и почему-то осматривает его туловище. Водитель вполне очевидно мертв, левая сторона черепа напоминает приоткрытый чердачный люк, волосы и кожа потеряли форму, склеились от загустевшей крови. Доктор Аволеси встает с корточек, в пальцах болтаются ключи.

Рамола и Натали идут за доктором по коридору, пробиваясь сквозь новые волны солдат и спешащих за ними пожарных. Охранник Стивен отстал. Прислонившись к углу вестибюля, он разговаривает с военными и тычет пальцем в сторону лестничного колодца.

Рамола идет рядом с Натали, то и дело озираясь по сторонам. Они молчат. Рамола пытается перехватить взгляд подруги, готовясь ободряюще кивнуть или улыбнуться в виде пролога к скользкому вопросу: «Как дела, как ты себя чувствуешь?» Натали угрюмо смотрит вперед, на финишную ленточку, которой пока не видно и в помине. Она еле-еле ковыляет, поддерживая рукой круглый живот. Дежурная сумка на каждом шагу хлопает ее по бедру.

Доктор Аволеси, обогнав пару на несколько шагов, говорит по рации. Правая рука делает резкую отмашку, ключи звякают в такт.

Натали встревожена:

— Кто нас повезет? Она, что ли?

— Не думаю. Ведь фельдшеры работают парами. — Это не вопрос, это утверждение. — Как ты…

— Нормально.

Впившись взглядом в горизонт коридора, Натали дергает головой, будто ее физически перегруженный и катастрофически расстроенный организм утратил способность лгать. Они проходят через перекрестки коридоров и мимо стрелочек, указывающих местонахождение отделения интенсивной терапии, кафетерия, психиатрии и выхода на Вашингтон-стрит, который уже закрыт.

Натали повторяет еще раз:

— Нормально.

Вход/выход на Сентрал-стрит предназначен для персонала и технических служб, пациенты и посетители в обычных обстоятельствах им не пользуются. Двойные стеклянные двери охраняют два вооруженных солдата в масках.

Доктор Аволеси предъявляет пропуск и представляется ВРИО главврача больницы. Новость застает Рамолу врасплох. То, каким тоном доктор произнесла «ВРИО», и выводы, напрашивающиеся из сказанного, накрывают Рамолу волной тревоги. Доктор Аволеси объявляет солдатам, что от начальника штаба ликвидации чрезвычайных ситуаций получено разрешение на перевод Натали и ее лечащего врача в другую клинику.

Рамола опасается возражений, но никто не возражает. Один солдат кивает и говорит: «Мы уже знаем» — и что-то бормочет об экономии времени. Второй приоткрывает дверь и тут же захлопывает ее за ними. На улице вой пожарной сирены не так громок (но все еще слышен), холодный воздух остужает скользкую от пота кожу. Здешняя автостоянка значительно меньше океана асфальта возле приемного отделения. Приплюснутый прямоугольник, неровный и кособокий, насчитывает всего три десятка парковочных мест для персонала, на которых сейчас стоят военные грузовики и другие машины. Выезд на Вашингтон-стрит перегораживают два припаркованных гуськом грузовых автомобиля. Единственную свободную полосу — выезд на Сентрал-стрит — охраняют солдаты.

Перед выходом у бордюра стоит большая белая машина «Скорой помощи» с названием компании, начертанным на боку синими наклонными буквами. Доктор Аволеси легкой рысью подбегает к кабине, ладонью стучит в пассажирскую дверь и, привстав на цыпочки, заглядывает в окно. Ей никто не отвечает, доктор отпирает дверь ключом, залезает в главный салон и лично осматривает автомобиль изнутри. Спрыгнув на тротуар, она растерянно смотрит по сторонам и разводит руками.

— Мне тревожно это признать, но я нигде не вижу второго фельдшера. Может быть, помогает кому-то в больнице. Я не знаю, куда она пропала, и это уже не важно. — Доктор Аволеси вручает Рамоле горсть ключей, снятых с тела погибшего санитара. — Назначаю водителем вас, доктор Шерман…

Рамола держит звонкую кучку ключей в отведенной в сторону левой руке, как пригоршню спящих пчел.

— Вы уверены…

— Да. И, если вас интересует, у меня есть на то полномочия. Идите сюда, Натали, мы вас усадим.

Натали громко, с усмешкой, фыркает:

— Ага, почему бы и нет?

Доктор Аволеси подходит к задней части машины.

— Одна я не буду здесь сидеть, — протестует Натали. — Я сяду впереди, с Рамолой. Буду у нее за штурмана.

Доктор Аволеси, впервые растеряв начальственный апломб, мямлит, что было бы лучше посадить Натали сзади, пристегнув двумя ремнями, и что-то смущенно говорит о правилах, запрещающих пациентам занимать место рядом с водителем.

Натали отрубает:

— Ну, пусть потом со мной судятся — и решительно направляется к водительской кабине. Оба врача помогают Натали сесть в машину. Она опускается на сиденье и позволяет доктору Аволеси пристегнуть себя ремнем безопасности. Натали ставит дежурную сумку между ног на пол.

Когда дверь уже закрыта, Рамола спрашивает:

— А меня пропустят через контрольные пункты и блокпосты? Ведь я не основной водитель, это же видно.

Доктор Аволеси уверяет, что группа связи уже всех предупредила и не перестанет рассылать сообщения всем службам штата по ведомственным сетям.