Кантата победивших смерть

Натали, бормоча себе под нос, проходит мимо парней вдоль желтой разделительной полосы. Ее походка стала совсем неуклюжей, на нее больно смотреть, как на робота, постепенно разваливающегося на части. Прежняя бодрая осанка съежилась, левое плечо опущено ниже правого.

— Куда она идет? — спрашивает Джош. — Надо спрятаться. Или проехать вперед и свернуть на Линкольн-стрит, не доезжая до них, добраться до центра поселка, позвать на помощь.

— Нет, мы поедем в клинику, — отрезает Рамола. — Без вариантов.

— Факт. Натали туда надо — и срочно, — примирительно говорит Луис другу, словно разделяя ответственность за плохие новости.

Рамола собирается предложить Луису проехать вперед и попросить группу о помощи, а если откажут, идти самим до клиники пешком, как вдруг ее взгляд падает на металлические пеги, торчащие из оси заднего колеса каждого велосипеда. Раньше, когда парни предлагали поставить на них Натали, Рамола из-за беременности подруги не стала рассматривать этот вариант всерьез. Но это было раньше. Гидрофобия и начало инфекции теперь доказанный факт. Стрелки часов движутся с утроенной скоростью. Пеги торчат под прямым углом к колесу, представляя собой обрезки трубы диаметром пять-семь сантиметров и не меньше двенадцати сантиметров в длину, что больше ширины ступни. Вполне надежная опора для ног. Стоя на заднем колесе во время движения велосипеда, Натали рискует свалиться, но Рамола не хочет отправлять Луиса вперед, опасаясь, что ему одному откажут в помощи, и они лишь потеряют время и возможность сократить расстояние до клиники.

— Давайте я поеду, — говорит Луис. — Я сумею их уговорить.

— Не-е, братан, это плохо, плохо. — Джош нервно оглядывается на дорогу.

— Мы поедем все вместе, — объявляет Рамола.

Натали перестает идти и оборачивается.

— Мы поедем вместе, пусть они увидят Натали, уговоры я беру на себя, — продолжает Рамола. — Если мы с Натали встанем на эти задние пеги… — Она указывает на велосипед Луиса. — Вы уверены, что удержите равновесие, несмотря на лишний вес?

Луис не мешкая отвечает:

— Еще как!

— Если эти люди захотят нам помочь, подбросят до клиники — отлично, а если нет, будем двигаться своим ходом. Ждать больше нельзя.

Натали кивает с отсутствующим, рассеянным видом.

— Лажовая идея. Надо… — начинает Джош.

Сжав кулачки и повернувшись к подростку, Рамола обрывает его:

— Других идей нет! Ей надо срочно попасть в клинику!

Учитывая, что Джош килограммов на десять тяжелее Луиса, они распределяются по парам так, чтобы на каждый велосипед давил примерно одинаковый вес. Натали повезет Луис, Рамолу — Джош.

Рамола встает наготове за спиной Натали, вытянув руки, как учитель физкультуры у спортивного снаряда, однако ее подруга обходится без чужой помощи. Натали кладет ладони на плечи Луиса и встает на пеги с неожиданным проворством и уверенностью — чрезмерной уверенностью, которая, как опасается Рамола, вызвана воздействием инфекции на способность разума включать тормоза и правильно оценивать риск. Задняя шина проседает под избыточным весом, однако не сплющивается в лепешку. Рамолу беспокоит не столько то, что шины не выдержат или что ноги Натали соскользнут с пегов, сколько способность подруги держаться левой больной рукой.

Живот Натали упирается в спину Луиса.

— Ты уверен, что справишься, чувак? — спрашивает она.

— Я возил и потяжелее.

— Какой милашка! Обещаю не кусать тебя за шею по дороге.

— Наклонитесь вперед, я выдержу. — Напряженность в голосе Луиса, впрочем, не внушает уверенности. — Не слезайте до полной остановки, ноги снимайте по очереди. — Он толкает велосипед вперед, крякнув, отталкивается ногами от земли четыре раза, разгоняется и ставит подошвы на педали.

Одно захватывающее дух мгновение велосипед виляет и шатается, потом выпрямляется и гладко катится по Бей-роуд.

Рамола рысцой подбегает к заднему колесу велосипеда Джоша, хватается за плечи парня и взбирается на пеги. До земли всего сантиметров тридцать, но даже на такой малой высоте Рамолу охватывает ощущение ненадежности и неустойчивости.

— Надо их догнать, но слишком не рискуй, — просит она.

Джош, не проронив ни слова, медленно жмет на педали. Рамола даже ладонями ощущает его обиду и сердитость. Насупленный вид — выражение неодобрения, в котором участвует все тело, угрюмое молчание — жалоба из разряда «меня никто не слушает». Рамоле хочется отчитать мальчишку еще раз — первый эпизод оставил приятное ощущение — и заодно познакомить его с некоторыми крепкими британскими выражениями. Она мысленно одергивает себя: Джош — незрелый юнец, не старше ее пациентов. За напускной бравадой скрывается потерявший ориентиры, испуганный и растерянный паренек.

Рамола наклоняется вперед, насколько позволяет приличие, и произносит:

— Спасибо тебе, Джош.

Юноша налегает на педали, ускоряет темп и догоняет Луиса с Натали. Расстегнутая куртка Рамолы парусом надувается на холодном ветру, от которого слезятся глаза. Из-за непривычного ракурса и ощущения подвешенности на уровне середины колеса ей кажется, что они едут быстрее, чем на самом деле.