Канцлер. Книга третья

— Тааак, — протянул мужчина, сжимая кулаки. — Люди слушайте, вот эта власть запрещает нам мыть руки и жопу. Хотят, чтоб мы в инфекции погрязли. В грязи, червяках и микробах. Сами развели в городах срач, а нам даже руки запрещают мыть и жопу подмывать. Надо напомнить им, кто скорпионов и зомби уничтожил.

Присутствующие очень недобро стали смотреть на представителя исполнительной власти.

— Я вам жопу не запрещал мыть, — стал оправдываться чиновник. — Мойте сколько хотите.

— Ну, спасибо, отец родной за доброту, — надвинулись на него горожане. Уже начали поступать предложения начистить чиновнику чавку, чтоб не хамил хорошим горожанам и не оскорблял Праведника, а то власти взяли моду запрещать народу руки мыть и даже задницу. Так скоро и купаться запретят, ага, ходи грязный, аки негра какая.

Опрометчивого чиновника спасли от расправы милиционеры, но и они смотрели на него волком. Это же надо быть таким дураком, запрещать народу руки мыть и ходить в масках.

Новости о новой проповеди Праведника и происшествие с чиновником разлетелось по городу с космической скоростью. Народ проникся негодованием, а чиновник, как только дошёл до места своей работы, так узнал, что он уже написал заявление на увольнение по собственному желанию. Народ же вынес из последних событий, связанных с Провидцем, только одно: всё, что рекомендовал Праведник надо выполнять неукоснительно, и преодолевать в этом важном вопросе сопротивление власти, которая дошла уже до того, что запрещает людям мыть даже свою жопу. А раз так, то проникшийся идеей народ ринулся в магазины и аптеки. Удивлённые и обрадованные продавцы стали свидетелями повального оголения прилавков с мылом, дезсредствами, туалетной бумагой. В аптеках исчезли одноразовые перчатки, спиртсодержащие жидкости и маски. Срочно начали завозить эти предметы со складов, но народ и это всё сметал моментально. Тогда торговцы задумались, творится что-то не то. Так и гречку раскупят.

Когда народ активно пререкался с незадачливым чиновником, о Лёне все забыли. Тогда к нему, выбрав момент, подошёл один мужчина, который весьма вежливо поинтересовался у Лёни, в какой валюте лучше всего держать накопления.

— Покупай доллары и евро, — внимательно взглянув на мужчину, сказал Лёня. — В восьмом году узнаешь.

Мужчина принял информацию совершенно без улыбки, крайне серьёзно, поэтому очень вежливо поблагодарил Лёню откланиваясь. Уходя от Лёни, он хмурился, но мысленно проводил какие-то вычисления.

Но последствия этой речи Лёни перед народом были гораздо серьёзнее.

Через несколько дней после феерической речи Лёни перед зеваками мания чистоты и стерильности охватила сначала десятки, потом сотни, а потом и тысячи людей славного города. Администрация и депутаты полностью перестали понимать свой электорат, который вдруг взбесился. Хотя он и так был не подарок. На улицах люди стали здороваться вежливыми поклонами, многие нахлобучили себе на нос медицинские маски, всё больше людей стали натягивать на кисти рук такие неудобные резиновые перчатки. В магазинах все стояли на расстоянии два метра друг от друга. Появилась у граждан какая-то степенность и неторопливость. Трёхразовое купание хороших граждан потребовало дополнительный перерыв и изменение режима работы в некоторых магазинах, организациях и учреждениях. Это очень понравилось владельцам бань в частном секторе, которые начали на этой мании делать деньги. Многие ушлые товарищи уже начали строить у себя во дворах новые бани, прачечные и душевые. Откапывалась документация о банном деле и строительстве бань. Народ стал серьёзно обсуждать достоинства римских бань, их отличия от турецких. Появились свои знатоки саун и русских парилок. Начал выкристаллизироваться новый бизнес. Дальше больше. Народ включил паранойю. Конкретно помешался на чистоте. По мнению Администрации и чиновничного люда в городе наступила эра мракобесия, хоть войска вводи. Вот жили же в грязи, так чего им не хватало? Народ начал нехорошо посматривать на работников Администрации, которые мылись только раз в день. Надо же какие принципиальные ретрограды. Не моются, качал головой электорат. Вот же грязнули.

Город начал на глазах преображаться: полностью исчез мусор, которого итак было мало. А что ему не исчезнуть, если теперь каждый горожанин всегда ходил с чёрным мусорным пакетом, ходить без пакета считалось дурным тоном: а вдруг где увидишь мусор, ведь его надо поднять и отправить в пакет, который можно выбросить потом в бак, мульду или сдать в центре города клевретам Лёни. Для этих целей, в центре всегда стоял целый бортовой КАМАЗ, в который бросали пакеты с мусором.