Канцлер Румянцев: Время и служение

Выходец из аристократической, но обедневшей семьи, Талейран начинал священником. Уроком трудного и обездоленного детства стала твердая жизненная установка: не быть бедным. Материальную выгоду он стремился извлекать всегда и везде, где бы ни находился, кому бы ни служил. О его денежных махинациях, взятках, поборах было известно давно, но Талейран не испытывал по этому поводу угрызений совести. Те, кому удалось раскусить молодого епископа, говорили о нем: «Этот человек подлый, жадный, низкий интриган, ему нужна грязь и нужны деньги. За деньги он продал свою честь и своего друга. За деньги он бы продал свою душу, — и он при этом был бы прав, ибо поменял бы навозную кучу на золото» ^{120}. Любопытно, что этот отзыв о себе Талейран подтверждал дальнейшим ходом своей жизни, но при этом ему удавалось продвигаться к вершинам власти, славы, богатства. От Людовика XVI к республике, от нее к Директории, далее к консульству, от консульства к Наполеону, от него к Бурбонам, от них к Орлеанам, далее к англичанам. В 34 года, будучи уже епископом Оттенским, Талейран решает снять с себя сан и погружается в события, вызванные революцией. Ключевую роль в судьбе Талейрана, однако, сыграли обстоятельства, при которых ему удалось сблизиться с лидерами Директории, а затем и молодым генералом Бонапартом. Получив пост министра иностранных дел, Талейран умело воспользовался своим положением. Он один из первых, кто разглядел в Бонапарте натуру выдающуюся, постиг, какие дарования и возможности заложены в молодом военачальнике. Со своей стороны Бонапарт, находясь на подступах к вершинам власти, особенно нуждался в мыслящем, изворотливом, искушенном помощнике. Ему необходим был представитель старинного аристократического рода, что помогало ему утверждаться в обществе, в котором предстояло играть главенствующую роль.

Талейрану досталась удачливая судьба. Он с успехом для себя преодолел крутые повороты времени, возвысился, разбогател, как никто другой, оказался не просто долгожителем, но сумел пережить всех, кто так или иначе был близок к Наполеону. Именно ему одному, из многих участников и очевидцев событий, удалось оставить за собой последнее слово о Наполеоне и его эпохе. Мемуары, которые написал Талейран, по его завещанию увидели свет спустя 50 лет после его смерти. Подтвердить или опровергнуть истинность того, как на самом деле происходили те или иные события, было некому. Его труд написан мастерски, так что неискушенный читатель не может не верить автору. Правдоподобие достигается приемами, известными в мемуарном жанре. Читателя поражают живописное изложение подробностей, деталей и обстоятельств событий, многочисленные упоминания автором имен и дат. Сомнениям, так ли всё было, места не остается. Талейран повествует о событиях и происшествиях в обход тех, где он представал бы в неблагоприятном для себя свете. Тем не менее как ни старался автор затушевать подлинную правду о своей сущности, она пробивается сквозь строчки его мемуаров. В некоторых же местах Талейран прямо свидетельствует о том, как он манипулировал людьми и своекорыстно пользовался обстоятельствами. В книге можно встретить прямые откровения в коварстве, как Талейран предательски и злодейски вел себя по отношению к Наполеону.

* * *

Вступая в рискованную беседу с российским самодержцем, Талейран заведомо просчитал его реакцию и был уверен, что не будет отвергнут или тем более выдан Наполеону. Он целился в самое уязвимое для самолюбия российского самодержца место. Александр I после стольких неудач втайне мечтал поквитаться за понесенные унижения. С момента восхождения на престол перед ним, как и другими самодержцами, не стояло никаких более значительных целей, кроме одной — чем и как вписать себя в исторические летописи. Ничего другого, кроме войны, никому из монарших особ в голову не приходило. «Надо бы войну, чтобы как-нибудь характеризовать царствование», — говорил шведский король Густав.