Канженге

На этой мысли Тони все же смогла повернуться на живот, приподнялась на руках, и ее мучительно вырвало желчью. Хорошо хоть сама в нее носом не упала… кое-как откатилась.

– Рей?

– Всё получилось!

– Уффффф…

Всё получилось.

Они победили!

И можно будет потом осознать это уже не умом, а сердцем, можно порадоваться, что они победили, можно…

А сейчас Тони хотела только лежать на холодных камнях, съежившись в комочек, подтянув ноги к животу.

Лежать и потихоньку отпускать и жуткую боль, и свои ощущения, и вкус желчи во рту… гадость какая, а повернуть голову и сплюнуть сил просто нет…

Она справилась.

Она все сделала.

А что больно?

Пройдет!

Никуда оно не денется.

Интересно, чем занимается сейчас Эрнесто Риалон?

* * *

Амадо спал.

Его не беспокоила ни узкая металлическая кровать, ни колючее одеяло, ни холод, царивший в камере…

Он спал глубоким сном, под воздействием снотворного.

А если бы он мог ощущать магические потоки, он бы осознал, что камера его не столь обычна, как кажется снаружи. Под деревянным полом ее был второй – каменный. Вот на камне и была выбита звезда сокрытия. А потом поверх положили деревянные доски, чтобы узник ничего не видел.

Не просто так… эти узники – народ отвратительно ненадежный. То звезду попортят, то каналы повредят, то символы такой похабщиной дополнят… сами-то потом, понятно, помирают в мучениях, но разве в этом смысл?

Они могут еще пригодиться! А что в результате?

Нет, не пойдет!

Поэтому Амадо усыпили еще в карете… ладно в карете – оглушили. А потом, когда дурачок начал ворочаться, влили ему в рот вина со снотворным. И спокойно активировали звезду его же кровью. Так надежнее.

Кровь – это сила.

Потом?

Мальчишку просто держали на наркотиках. Долго так длиться не может, но долго его похитителям и не нужно было. Вот и сейчас в комнате, расположенной аккурат над камерой, шел тихий разговор.

– Тан, когда я должен доставить конверт?

– Думаю, завтра, в полдень, ты опустишь его в любой почтовый ящик. Дня через два он дойдет до адресата.

– Не проще ли подкинуть…

– Нет, Папло, учись думать. Это не абы кто, это некромант. И не из слабых. Рядом с его домом наверняка есть какие-то чары. Нам ни к чему сейчас в это ввязываться.

– Почему мы тогда просто не похитим девицу, тан?

– Ты знаешь, где она живет? У кого?

– Это можно узнать…

– Папло, она – не-кро-мант!!! В принципе, с ней может справиться только другой некромант.

– Или хозяин?

– Или он. Хозяин с кем угодно справится!

Собеседник угодливо закивал. Да так, что едва не свалился капюшон широкого плаща. И что-то мелькнуло под ним… кожа? Разве она бывает такой? Серой, гладкой, блестящей?

Это просто обман зрения…

– Да, тан. Я понял. Вы будете дергать за ниточки некроманта, чтобы он принес вам девку.

– Осторожнее, Папло. Ты знаешь, кем она может стать.

– Да, тан. Простите…

– Будь впредь уважительнее.

– Как прикажете, тан. Я все сделаю…

– Сделай, Папло. Сделай…

Оставшись один, мужчина вздохнул.

Как же это тяжело! Безумно тяжело!

До перерождения Папло был сообразительнее. Но потом… сколько времени еще пройдет, прежде чем он поумнеет до своего прежнего уровня? Хотя и раньше он не блистал, но чтобы так?

Что ж!

Лентяй работает только идеальным инструментом. А мастер сделает шедевр даже при помощи спички. Себя же мужчина считал мастером. Так что – поработаем!

* * *

Тони пришлось резать куриц. Если можно так назвать это действие, крови-то не было? И тушек тоже?

Освальдо на мелочи не разменивался.

Его «подопечный» мычал, рыл землю копытом и выглядел крайне недовольным ситуацией. Оно и понятно, кому ж захочется в жертвы? Даже ради всеобщего блага? Явно у быка были другие планы на эту жизнь.

Освальдо его мнения спрашивать не собирался. Он чертил звезду призыва на земле и деловито переговаривался с Риалоном, который решил, что неприязнь его, личная, а благо – всеобщее. Так что надо потерпеть…

Надо.

Немного.

Символы на лучах рисовал Эрнесто. Получалось вполне прилично, руки навыка не утратили, даже наоборот.

– Нацелить их на канализационные люки?

– Да.

– Это можно. Ты уверен в своих умозаключениях?

– Вальд, посуди сам. Уже с полгода эта тварь разгуливает по столице, убивает и уходит незамеченным. При том, что это не просто сложно – адски сложно! Он обязан по уши перемазаться в крови, куски плоти тоже никто не находил… он их съедает?

– Ну, плащ…

– Вальд! Ты сам понимаешь, что такое плащом не скрыть!

Освальдо понимал.

– Эрни, ты понимаешь, если ты ошибаешься…

– Понимаю. Хочешь бумагу, что я беру на себя всю ответственность?

Освальдо фыркнул.

– Сказать тебе, что с ней можно будет сделать?

– Догадываюсь. Взять бумагу помягче?

Освальдо фыркнул повторно, сильно напомнив боевого коня.

– Если я приехал, значит, все на мне. Ну и потом… твои рассуждения не лишены здравого смысла.

То есть – своих идей у Освальдо так и не появилось, а сил на весь Римат попросту не хватило бы. А так еще и виноватый есть, если что!

Красота!

Эрнесто это понимал, но… глаза Тьмы – не его специализация! Сотворить он их мог.

Штук сто. Не больше. И вымотается, и толку – чуть! Не то что на весь Римат – на несколько улиц не хватит. Они ж безмозглые, словно мошкара!