Капеллан дьявола: размышления о надежде, лжи, науке и любви

Билл Гамильтон всю свою жизнь играл с взрывчаткой. Ребенком он едва не погиб, когда граната, которую он конструировал, взорвалась раньше времени, оторвав ему кончики нескольких пальцев и оставив осколки в легком. Выросши, он стал размещать взрывчатку гораздо благоразумнее. Он разнес в пух и прах наши устоявшиеся представления и воздвиг на их месте здание идей более странных, более оригинальных и более глубоких, чем любой другой биолог со времен Дарвина. Оливия Джадсон “Экономист”

Надо признать, что самая большая дыра, оставленная Дарвином в теории эволюции, была уже заделана Рональдом Фишером и другими классиками неодарвинизма в 30-х — 40-х годах. Но их “синтетическая теория эволюции” оставила ряд важных проблем нерешенными (а во многих случаях — и незамеченными), и с большинством из них удалось разобраться лишь после 1960 года. Будет, несомненно, справедливо сказать, что Гамильтон являлся ведущим мыслителем этой второй волны неодарвинизма, хотя описать его как ученого, решающего проблемы, пожалуй, значило бы не воздать должное его творческому воображению.

В мимоходом брошенных им замечаниях нередко таились идеи, за авторство которых дорого бы дали теоретики рангом пониже. Однажды мы с Биллом разговаривали о термитах на отделении зоологии в перерыве на кофе. Нас особенно занимало, что за эволюционное давление привело термитов к их необычайной социальности, и Гамильтон стал хвалить “теорию Стивена Бартца”. “Но, Билл, — возразил я, — это же не теория Бартца. Это твоя теория. Ты опубликовал ее на семь лет раньше”. Он помрачнел и стал это отрицать. Тогда я сбегал в библиотеку, нашел нужный том журнала ‘Ежегодный обзор экологии и систематики⁵ и сунул ему под нос запрятанный в его собственной статье параграф. Он прочитал, а затем неподражаемым голосом ослика Иа-Иа признал, что, судя по всему, это и вправду его теория, “но Бартц изложил ее лучше”[202]. Напоследок замечу, что среди тех, кого Бартц поблагодарил в своей статье “за полезные советы и критику”, был не кто иной, как У. Д. Гамильтон!

Свою теорию соотношения полов у медоносных пчел Билл точно так же опубликовал не в специальной заметке в журнале “Нейчур”, как сделал бы любой ученый с нормальной степенью амбициозности, а спрятал в рецензии на чужую книгу. Кстати, у этой рецензии был безошибочно узнаваемый гамильтоновский заголовок: “Азартные игроки со времен зарождения жизни: усо-ногие, тли, вязы”.

Двумя крупнейшими достижениями, благодаря которым Гамильтон особенно известен, являются генетическая теория родства и паразитарная теория пола. Но наряду с этими двумя главными идеями, которыми он был одержим, он также нашел время ответить (или сыграть ключевую роль в получении ответа общими усилиями) на целый ряд других важных вопросов, оставленных в стороне синтетической теорией эволюции.

Почему мы стареем и умираем от старости?

Почему соотношение полов в популяциях иногда отклоняется от обычно ожидаемого 50/50? В посвященной этому вопросу краткой статье он впервые ввел в эволюционную биологию теорию игр — то самое нововведение, которое показало себя бесконечно плодотворным в руках Джона Мейнарда Смита.

Может ли естественный отбор благоприятствовать деятельному злому умыслу, в противоположность обычному эгоизму?

Почему столь многие животные собираются в стаи или стада, когда им угрожают хищники? У статьи, посвященной этому вопросу, было очень характерное название: “Геометрия для эгоистичного стада”.

Почему животные и растения прилагают столько усилий к расселению своего потомства повсюду, даже если оно расселяется в места, уступающие по качеству уже заселенным? Соавтором этой работы был Роберт Мэй.

Как в дарвиновском мире, эгоистичном в своей основе, может развиваться кооперация между неродственными особями? Соавтором этой работы был обществовед Роберт Аксельрод.

Почему осенние листья приобретают заметную красную или желтую окраску? Рассуждая в характерной для него смелой — но убедительной — манере, Гамильтон предположил, что яркая окраска — это предупреждение от лица дерева, предупреждение насекомым, чтобы они не откладывали яйца на это дерево, предупреждение, подкрепляемое токсинами, точно так же, как желтые и черные полоски осы подкрепляются ее жалом.