Капеллан

Так бы оно, наверное, и произошло. Но Бог послал мне испытание, и я провалил его. Корабль с Земли привез награды. Их было немного – в Москве сократили список. Сочли, видимо, что при таких потерях операцию успешной считать нельзя. Подумаешь, пираты! Было бы кого бить! Из штаба все видится лучше. Понизили и статус наград, заменив ордена медалями. Но, как бы то ни было, нас наградили. По традиции это предстояло обмыть. В воскресенье десять медаленосцев сели в флайер и отправились в столицу. Там мы оккупировали столик в ресторане и пустили по кругу фужер с водкой. Каждый макал в него медаль, после чего прикладывался. Еще влажные, пахнущие спиртом награды прикалывали к мундирам. Завершив церемонию, мы приступили к обеду. Звучали тосты, лилось вино, краснели лица и развязывались языки. Только Анна выглядела хмурой. Она села в отдалении и время от времени бросала на меня взгляды. Из-за этого я чувствовал себя не в своей тарелке. После первого круга тостов я встал и откланялся. Задерживать не стали: капеллан! Ему пьянствовать не с руки. Это они не видели, как святые отцы пьют…

К моему удивлению, Анна вызвалась со мной. В отличие от меня, ее проводили с сожалением. Мы вышли из ресторана и направились к станции. Я ожидал, что Анна заговорит, но она молчала. Зачем тогда, спрашивается, увязалась?

Ушли мы недалеко. За поворотом нам преградили дорогу. Трое америкосов в форме десантников явно жаждали развлечения. Впереди стоял негр с сержантской нашивкой на рукаве.

– Гляди, Джек, – сказал он ближнему рядовому, – русский капеллан. И с ним телка. Красивая.

– Зачем она капеллану? – хохотнул рядовой. В этой компании, как я понял, он был шестеркой. – Им же нельзя.

– Зато нам можно! – ощерился негр. Зубы его ослепительно блеснули.

– Пусть уступит! – поддержал рядовой.

– Слышал? – негр ткнул меня пальцем.

– Уйдите с дороги! – сказал я. – Вы оскорбляете офицера.

– Это ты офицер? – хмыкнул негр. – Я вижу святошу. Ненавижу их.

– У него и медалька есть! – подскочил шестерка.

– И вправду, – негр шагнул ближе и выдрал с мясом мою медаль. – Наверное, горячо молился. Держи! – он сунул медаль шестерке. – Сувенир. А я возьму это!

Он сорвал с меня крест.

– Сволочь!

Прежде чем я успел опомниться, Анна выскочила вперед и залепила негру оплеуху.

– Ах, сука!

Негр схватил Анну за волосы. Она зашипела от боли.

– Придержи капеллана, Джек. А мы оттащим сучку в тупик, и там трахнем по очереди.

Это было последним, что он сказал. Удар, прилетевший в промежность, заставил негра согнуться. Анну он выпустил. Отскочив, она залепила Джеку ногой в бок. Тот рухнул на тротуар. Анна нагнулась и подобрала мою медаль, которую Джек выронил. Негр по-прежнему сжимал в руке мой крест, я выдрал его и сжал в кулаке так, что край перекладины выступил между пальцами, как кастет. Негр попытался выпрямиться, но это зря. Удар! Хрустнула кость, и негр сунулся лицом в плитку.

Все это произошла так быстро, что третий америкос вмешаться не успел. Или испугался. Опомнившись, он заорал: «Хелп! Хелп!» и побежал прочь. Как оказалось, не зря. Из дверей ближнего бара повалили америкосы. Их было много, очень.

– Беги! – приказал я Анне.

– Я не брошу тебя, Кап!

– Беги, дура! – рявкнул я. – Зови наших! Я продержусь!

Анну будто волной смыло. Америкосы не успели ее перехватить. А вот мне отступать было поздно. Десантники окружили меня.

– Вот! – крикнул сбежавший трус, тыкая пальцем в тела приятелей. – Русский избил саржа с Джеком.

Америкосы сделали шаг вперед.

– Стоять! – рявкнул я. – Ваши солдаты напали первыми. Сорвали с меня медаль и крест. Хотели изнасиловать мою спутницу. Я священник и офицер. Их ждет суд. Если влезете, то и вас тоже. Вызывайте полицию!

– Обойдемся! – хмыкнул рыжий десантник, делая шаг вперед. – Сарж ненавидел священников – они мешали ему веселиться. Мне тоже. Ты зря бил его, русский!

Я сделал шаг назад. Теперь нас разделяли негр с шестеркой. Последний пришел в себя и попытался встать. Рыжий оттолкнул его и замахнулся. Кулак полетел к моему лицу, но угодил в зажатый в моей руке крест. Пальцы рыжего хрустнули. Он завопил и затряс рукой. Следующий десантник перепрыгнул через негра. При этом он на мгновение потерял равновесие. Подсечка опрокинула его назад, и он приложился затылком о тротуар.

Десантники ринулись на меня толпой. Они мешали друг другу, ругались и брызгали слюной. Мне прилетело в лицо и грудь. В ответ я бил зажатым в руке крестом, сокрушая кости и разбивая лица. Но американцев было больше, и это были десантники. Пьяные, но не потерявшие силу и навыки. Меня прижали к стене и схватили за горло. Мир вокруг начал темнеть, как рядом раздался крик:

– «Укурки»! Амеры нашего бьют!

Позже выяснилось, что мимо шли парни из другой роты. Свалка привлекала их внимание, а когда они разглядели, кого бьют… Десантников разметали в два счета, а подбежавшие награжденные, приведенные Анной, довершили разгром. После чего явилась полиция, и всех замели.