Капетинги и Франция

Ибо отбор, позволивший сохраниться некоторым документам и уничтожить кое-какие другие, случаен. События нам известны, потому что королевский служащий, чтобы работать с большими удобствами, уносил к себе досье, которые после его смерти возвращались в королевские архивы и были слишком обширны, чтобы их сортировать, и поэтому в беспорядке сваливались в угол или на шкаф. Другие обязаны своим сохранением непорядочности эрудита или коллекционера XVII–XVIII вв., выпрашивающего досье или вырывающего страницы до одного из тех периодических пожаров, которые приходили, чтобы облегчить — если можно так сказать — труд историков. Это обилие, даже изобилие документов, исходящих от королевской власти, происходит в тот же самый момент, когда множатся хроники, а также во времена, когда начинают появляться во все возрастающем количестве другие документы частного происхождения, необходимые, чтобы иметь реальное представление об окружении и обстоятельствах, при которых работали капетингские суверены.

Эти документы появлялись, правда, спорадически, с самого начала их истории. В качестве только одного примера приведем частную переписку Герберта, будущего папы Сильвестра II, тогда секретаря Адальберона, архиепископа Реймсского, которому Гуго Капет частично обязан своей короной, переписку, являющуюся для правления этого государя первостепенным источником. Можно привести также письма епископов Шартрских — Фульберта для правления Роберта Благочестивого, и Ива — для правления Филиппа I и Людовика VI, равно как и переписку аббата Сугерия для правления Людовика VI и Людовика VII.

Но сами эти документы не всегда сохранялись ввиду их исторического значения. Переписка, о которой мы только что говорили, была собрана и издана из соображений литературного порядка. В этих письмах, составляющих ее, увидели модели стиля, дающего целиком эстетический пример и критерий, которые и решали вопрос, сохранить или отбросить то или иное письмо. Когда мы доходим До документов целиком литературных, доля случайности становится еще больше. Ш. В. Ланглуа очень справедливо и не без грусти замечал, что лучшие романы XIII в. нам знакомы чаще всего по единственному манускрипту[18]. Сколько произведений исчезло, не оставив следов? И с ними сколько документов, возможно, самых ценных для нашего познания прошлого, которое нас интересует?

Больше не продолжая, можно, наконец, заявить, что наша документация в том, что касается прямых Капетингов с 987 по 1328 гг., очень неполная и такой пребудет всегда; что крайняя нехватка для первых двух столетий этой истории не должна порождать иллюзию об обилии тех же источников для XIII и начала XIV вв.; что мы никогда не узнаем, опровергает ли утерянный документ выводы, сделанные, впрочем, на законных основаниях по другим сохранившимся документам, так как лишь слепой случай с помощью человеческой небрежности или глупости подготовили материал, по которому пишется история.

Состояние этой документации значительно влияет на сам исторический труд. Для малоизвестных периодов, как мы видели, акты суверенов немногочисленны, а потому тщательно собраны, каталогизированы, подвергнуты критике. Эти исследования служили базой для в целом уважаемых, а часто превосходных работ о капетингских суверенах XI–XII вв[19]. Однако двое из них еще не были предметом монографий. Первый Генрих[20] и Людовик VII[21] еще ждут своего историка. Для XIII и начала XIV вв. положение много менее блестящее. Сами краткие правления Людовика VIII (40 месяцев)[22], Филиппа III Смелого (15 лет)[23], Филиппа V Длинного (6 лет)[24] вызвали общие исследования. Но нет удовлетворительной книги о правлении Людовика Святого[25]. Филипп Красивый был объектом более или менее блестящих набросков[26]. Правления Людовика X и Карла IV представлены только положениями докладов Школы хартий[27], которые их авторы никогда не доводили до конца для публикации.

Несомненно, существует множество отдельных исследований и частных работ[28]. Но мы не знаем хорошо правления, в ходе изучения которого историк, отважившись посвятить своей работе необходимое время — и это время может занять всю жизнь.

Глава II Суверены и их советники