Капетинги. История династии (987–1328)

Одно дело тянуло за собой другое, и на начало 1314 г. пришелся арест трех невесток короля по его просьбе; Маргарита, жена Людовика Сварливого, и Бланка, супруга Карла Маршского, были заключены в замок Шато-Гайяр; Жанну, жену Филиппа Длинного, заперли в замке Дурдан. Двух первых обвинили в супружеской измене с двумя рыцарями королевского двора, Филиппом и Готье д’Онэ, которых казнили в Понтуазе, заживо содрав кожу. Третью обвинили в том, что она ничего не сказала. Всех трех принцесс погубила их золовка Изабелла, королева Англии, которая их ненавидела. Обвиняемых ждала разная судьба. Маргарита признала вину и якобы скоропостижно умерла; Бланка прожила семь лет в заключении, в 1322 г. Карл IV с ней развелся, и она закончила свои дни в аббатстве Мобюиссон. Жанна при поддержке своей матери Маго д’Артуа примирилась с Филиппом Длинным. В 1319 г. она получила Нельский дворец, который по завещанию отдала, чтобы в нем основали Бургундскую коллегию. Ее милости к школярам породили в конце Средних веков легенду о Нельской башне, куда, как говорили, королева Франции и Наварры заманивала студентов, а там их убивали, бросая в Сену. Так в коллективном сознании к мифу о короле-фальшивомонетчике добавился миф о королеве-людоедке.

Глава V Последние Капетинги (1314–1328): время неопределённостей ( Эрве Мартен )

После фазы долгих царствований и сравнительной стабильности началась другая — быстрых перемен, отмеченная множеством неопределенностей. За четырнадцать лет на французском троне друг друга сменили три сына Филиппа Красивого, «такие же высокие и красивые, как их отец»[289], — Людовик X Сварливый (конец 1314–1316), Филипп V Длинный (1316–1322) и Карл IV Красивый (1322–1328). Кроме стереотипных портретов работы хронистов, о личностях трех этих монархов сведений мало. Было бы неосмотрительно доверяться изображениям на их гробницах, выполненным в 1327–1329 гг. в той же мастерской, где изваяли статую их отца. «Они абсолютно похожи: та же поза, те же черты», — замечает Шарль Виктор Ланглуа. Поскольку скульптор, может быть, никогда не видел Филиппа Красивого, эти лежащие статуи в Сен-Дени надо рассматривать не с точки зрения биологической идентичности, а с точки зрения династической преемственности. Последняя с 1316 г. часто вызывала споры, поскольку ни один из трех сыновей Филиппа IV не оставил наследника мужского пола, который мог бы его сменить. В результате возникла опасная проблема: «Поскольку наследственное право к тому времени выработано не было, — замечает Робер Фавтье, — ни один текст не препятствовал наследованию по женской линии», допускавшемуся в некоторых крупных фьефах, в некоторых королевствах и в самом роду Капетингов. Это право женщин, в котором век спустя им будут отказывать, придумав миф о салическом законе, впервые проигнорировал в 1316 г. Филипп V, оттеснивший Жанну Наваррскую, дочь Людовика X и супругу Филиппа д’Эвре, с одобрения ассамблеи прелатов, баронов и горожан. «Большие французские хроники» кратко упомянули, что по этому поводу состоялся спор: герцог Бургундский и его мать поддержали право Жанны Наваррской, тогда как «другие говорили, что женщина не может наследовать Французское королевство»[290]. Тот же аргумент привел в 1322 г. Карл IV Красивый, что-бы преградить путь обеим дочерям Филиппа V — Жанне и Маргарите. В 1328 г., когда скончался Карл IV, не оставив ни наследника мужского пола, ни брата, который мог бы ему наследовать, проблема стала формулироваться иначе. На французскую корону мог выдвинуть притязания юный английский король Эдуард III, внук Филиппа Красивого по матери, — к этой теме мы вернемся.

Реакция на произвол и абсолютизм

Козлы отпущения

Скончавшись, Филипп Красивый оставил наследникам королевство, где вовсю полыхал баронский мятеж и везде проявлялась реакция на абсолютизм, выражавшаяся в иллюзии, что можно вернуться ко временам Людовика Святого. Как в подобной обстановке было обойтись без назначения козлов отпущения, которые бы понесли ответственность за все беды только что закончившегося царствования? Пьера де Латийи, епископа Шалонского, близкого к покойному королю, заподозрили, что он отравил последнего, и отдали под суд прелатов, собравшихся в Санлисе. Рауля де Преля тоже обвинили, что он-де «способствовал смерти короля Филиппа» (Ланглуа). Он яростно все отрицал, выдержал пытку и в конечном счете был освобожден.