Капетинги. История династии (987–1328)

Ущерб римскому паломничеству наносила прежде всего конкуренция со стороны Иерусалима. Действительно, несмотря на завоевание Палестины египетскими Фатимидами и разрушение аль — Хакимом в 1009 г. храма Гроба Господня, популярность паломничества возросла из-за более благоприятного политического контекста, выразившегося в более терпимом отношении мусульман к христианам. С другой стороны, недавнее обращение венгров в христианство открыло более безопасный путь на Восток, чем переправа по Средиземному морю, где очень большую угрозу представляли мусульманские пираты. Так, Фульк Нерра, граф Анжуйский, с 1015 по 1039 г. совершил три поездки в Иерусалим, в 1026 г. туда отправился граф Ангулемский, а в 1035 г. — герцог Роберт Нормандский. Однако глубинную причину этого влечения на Восток, масштабы которого хорошо отразил Рауль Глабер в своих «Историях», надо искать в духовной сфере. В самом деле, он указывает, что «ко Гробу Спасителя в Иерусалиме хлынула бесчисленная масса людей», уточняя, что «многие желали умереть прежде, чем вернутся в свою страну». Этот наплыв интриговал современников, и Рауль дает ему следующее объяснение, не приписывая его себе: «Многие в то время советовались с некоторыми людьми, наиболее склонными к тревогам, насчет того, что означает столь великое стечение народа в Иерусалим, подобного которому не видел ни один из предыдущих веков; те, взвешивая слова, отвечали, что это не предвещает ничего иного, кроме пришествия презренного Антихриста, появления коего должно ожидать с приближением конца света, по свидетельству божественного авторитета. Послушать их, так все эти народы пролагают дорогу на Восток, по которой он должен прийти, и тогда все нации пойдут прямо навстречу ему».

Крестовые походы конца XI в

Крестовые походы были продолжением этого массового движения паломничества в Святую землю, которое после перерыва, связанного с агрессией халифа аль — Хакима, энергично возобновилось в середине XI в. Трудности и опасности пути делали крестоносца паломником, следовавшим завету Христа: «Если кто хочет идти за Мною, […] возьми крест свой и следуй за Мною». Целью, «бесконечно более привлекательной, чем какое угодно святое место, хоть бы и Сантьяго-де-Компостела»[96], был земной Иерусалим, отражение небесного Иерусалима, где ожидалось второе пришествие Христа. Крестовый поход был в некотором роде последним паломничеством, безвозвратным, коллективным и всеобщим в том смысле, что объединил все сословия западного христианского мира.

Паломники, отправлявшиеся в Иерусалим, уже брали с собой оружие, чтобы защищать себя во время долгого путешествия по враждебным странам, хотя пришествие турок-сельджуков, которое когда-то представляли главным фактором, делавшим дорогу опасной, похоже, на самом деле такой репутации не имело. В 1054 г. епископа Камбрейского сопровождало, возможно, три тысячи человек, а немецких епископов, отправившихся в паломничество в Святую землю в 1064–1065 гг., — несомненно, вдвое больше. Однако новым по сравнению с паломничеством стал дух священной войны (или, скорей, «сакральной»). Как избранный народ в Ветхом Завете, крестоносцы должны были отвоевать Землю Обетованную.