Капиталисты поневоле

Каждая элита в альянсе гвельфов или гибеллинов признавала, что ей нужны союзники в собственном городе-государстве и за его пределами, чтобы парировать инициативы реальных или потенциальных элитных и классовых врагов. В средневековой Италии было опасно, как почти всегда и везде, оказаться без достаточного числа союзников. Семейства съезжались вместе жить на укрепленных участках с дозорными башнями для защиты от других кланов, смешивались через браки, объединяли свой труд и состояние, чтобы обеспечить сохранение единства клана в кризисный момент. Кланы объединялись в партии, которые образовывали большие альянсы и контролировали целые города и более крупные политические образования. Элиты на каждом этапе слияния искали союзников сверху, снизу и сбоку. Союзники подавали друг другу знаки при помощи гвельфской и гибеллинской идеологий. Как только средневековые итальянцы попадали в объятья альянса, они тут же образовывали семейные, деловые и политические совместные предприятия ради обеспечения того, чтобы никто не смог выйти из коалиции и предать общее дело.

Элиты в каждом обществе Европы раннего Нового времени создавали структуры по укоренению своих союзов на своеобразных идеологических и институциональных швартовых, которые были параллельны системам, усовершенствованным в Италии эпохи Возрождения. Религия стала главным базисом для строительства альянсов между семьями, городами и областями после Реформации. Протестантизм, католицизм и более мелкие разделения и доктринальные различия стали идеологическими основами для создания обоюдности интересов в Голландской республике, Франции или Британии. Когда голландцы, перешедшие в протестантизм, сохраняли свою веру и перед лицом испанской инквизиции, они давали сигнал другим о своем желании вложить всё в борьбу за религиозную свободу и политическую независимость. Голландские протестанты выстроили сообщество интересов, географически сконцентрировавшись в Северных Нидерландах и подчинившись новым политическим властям, когда те поднимали налоги для удовлетворения военных нужд, то есть для обороны от испанцев. Местная религиозная солидарность базировалась на прежнем сотрудничестве при строительстве плотин и систем ирригации в сельской местности и на совместных деловых инвестициях в городах. Протестанты еще более усилили свое единство перекрестными браками, продолжением слияния капиталов в совместных предприятиях и вкладами в государственные облигации, которые могли оплачиваться только при том условии, что протестанты оставались едиными и могли защищаться от испанцев.

Единство, выкованное в борьбе за религиозную и политическую свободу, создавало институциональные связи между элитными семействами, которые держались столетиями после того, как независимость была завоевана. Акционерные компании и договоры о соответствии обеспечили каждому семейству максимальное достижение его интересов только в рамках существующих родовых сетей, инвестиционных фирм и политических институций. Религиозная, гражданская и классовая культура выражалась через практику строительства и поддержания социальных альянсов.

Идеология и интересы неразличимы порознь при анализе, когда они сливаются в практике элиты. Это истинно для голландских олигархий, как и для протестантов и Католической лиги во Франции XVIII в., для католиков и различных протестантских групп в Англии в столетие после Реформации Генриха и для разных партий в периоды революций как в Англии, так и во Франции. Как в Италии и Нидерландах, французские и английские элитные семейства перемешивались через браки со своими союзниками по вере и политике. Семейства вкладывали свой политический и финансовый капитал в религиозные должности, связывая безопасное будущее своих наследников с установлением религиозной свободы по желанному образцу. Союзники Фронды во Франции, гражданской войны и революции 1789 г. в Англии были уверены в лояльности друг друга по большей части потому, что они были связаны узами патроната через религиозные должности.

Союзы не разрывались во времена гражданских войн, революций и других смертельных опасностей, потому что они строились на основании общих интересов, которые выражались в терминах культуры, а также на основании общих идеологических догм, которые проводились в жизнь, когда единоверцы и члены одной фракции или партии соединялись браками, делами или политикой, так же, как молитвой, ритуалами и обетами. Культура и идеология не подменяли собой интересы и не просто их отражали. Они были программами для построения системы общих интересов, достаточно крепкой, чтобы не дать союзникам предать друг друга, и достаточно жесткой, чтобы вынудить их вкладывать в общее дело свой материальный и человеческий капитал.

Социальное пространство для действенности