Капиталисты поневоле

Отрицая капиталистический характер революций Нового времени, Лахман вовсе не уподобляется консерваторам во гневе, считающих революции вообще не достойными рационального объяснения. «Бунты», согласно классическому консерватизму, суть буйства темной толпы, подстрекаемой смутьянами против нормального порядка вещей. Это, конечно, эмоционально наивное представление, отказывающееся видеть социальные механизмы за проявлениями протестного политического насилия. Напротив, Лахман находится в центре нового поколения (хотя стоит особняком, вне каких-либо школ) исследователей революций, восстаний, протестной политики и исторических демократизаций. Теоретические прорывы Баррингтона Мура, Стайна Роккана, Чарльза Тилли и Теды Скочпол, относящиеся к 1966-1979 гг., открыли целое исследовательское поле. Революции вполне реальны (взгляните хотя бы на последствия), хотя и не означали скачка из одной, предположительно феодальной, в совершенно другую, капиталистическую формацию. Главное в новой парадигме — систематичное изучение вариаций и столь же систематичный поиск причинно-следственных цепочек и связанных с ними социальных сил. Кто и как сумел организоваться на конфронтацию или не сумел и в итоге потерпел политическое поражение? Против кого реально шла борьба, какими способами, как видоизменялись в ходе столкновения противоборствующие блоки его участников и какие результаты были достигнуты? Иначе говоря, исследователи вместо иллюстрирования либеральных или марксистских схем исторического процесса решили наконец разобраться с тем, что же происходило на самом деле за завесами идеологических схем, вроде революционного пуританства, якобинства, фашизма, всевозможных национализмов, большевизма либо диссидентского либерализма образца 1989 г.? Учтите также, в большинстве исторических ситуаций исследователи сталкиваются не с трансформативными революциями, а с патовыми и тупиковыми ситуациями (возьмите хотя бы нашу перестройку), когда ни одной из сил не удавалось одержать убедительной победы и добиться концентрации властных ресурсов, открывающей возможность для более устойчивого переустройства политических и экономических институций на условиях победителей. Многие социально-политические конфигурации возникают в истории, существуют какое-то время — и ведут в никуда. Они держатся какое-то время, потому что соответствуют интересам и, главное, относительной силе каких-то определенных элит или блоков различных элит (религиозных, военных, экономических, административных). Меняется контекст, ослабевает сила прежнего блока, размывается экономическая основа или возникает какая-то неподконтрольная внешняя угроза — и локальная конфигурация приходит к очередному кризису, к Фронде или перестройке, которые могут, в зависимости от вполне поддающихся исследованию обстоятельств и конкретных действий, обернуться либо простым раздраем с последующей реставрацией в более — менее знакомых параметрах элитного контроля, либо же привести к существенным мутациями в способе организации власти. В последнем случае и говорят о революциях.

Если анализировать самого Ричарда Лахмана в перспективе его подхода, то он представляет собой фигуру на пересечении дальнейших траекторий осколков классического марксизма и либерального веберианства. Две классические школы модернизации, веберианская (представленная Талкоттом Парсонсом и структурно-функционалистской школой) и марксистская (конечно, советские академические историки плюс западные марксисты в лице Мориса Добба или Луи Альтюссера) достигли своего пика почти одновременно к середине 1960-х гг. Видимо, не случайно пик обеих школ приходится на вершину успеха двух соответствующих сверхдержав, США и СССР. Обе школы подвергаются внезапной атаке изнутри в конце 1960-х гг. Для марксистов это, например, дебаты об Азиатском способе производства, о феодальном синтезе, абсолютизме или переходе от феодализма к капитализму. Для официального веберианства это дебаты о революциях, где консервативную позицию возглавлял Сэм Хантингтон, а атаку возглавил Чарльз Тилли, либо дебаты о характере западных демократий, восходящие к «Властвующей элите» (1956) Райт Миллса и «Происхождению диктатуры и демократии: помещики и крестьяне в создании современности» (1966) Баррингтона Мура, наконец, дискуссия о причинах и путях преодоления отсталости незападных обшеств, вылившаяся в потрясающий воображение проект миросистемного анализа Иммануила Валлерстайна.