Капиталисты поневоле

В конце XVI в. знать была ключевыми актором французской политики: принцы и герцоги управляли во всех главных областях (Harding, 1978, с.127-134; Babeau, 1894, I: 257-259). Знатные семейства в качестве губернаторов захватили и формальные полномочия короны по назначению чиновников на областном и местном уровнях. Губернаторы строили клиентские сети, утверждая членов менее знатных семейств судьями в областных парламентах, сборщиками налогов, офицерами провинциальных армий и держателями церковных должностей и бенефициев (Major, 1964; Harding, 1978; Asher, 1960; Peronnet, 1977).

Крупные аристократы и их клиентелы были основными помехами королевской власти в pays d’election—областях, образованных из изначального домена французских королей. Однако в pays d’etat—периферийных областях, включенных в состав Франции только в XV в., дворяне и клирики были коллективно организованы в провинциальные штаты, автономные и от власти короля, и от власти аристократов, служивших губернаторами в них. Разные формы организации знати в более древних и совсем недавно бывших независимыми областях породили две различные финансовые структуры. В pays d’election губернатор назначал оценщиков и сборщиков налогов из числа своих клиентов. Все аристократы формально не должны были платить талью — главный налог на производство и прибыль. Тем не менее чем больше крестьяне платили талью, тем меньше ренты они могли заплатить своим землевладельцам. Поэтому аристократы жаждали захватить для себя и своих союзников должности в налоговом аппарате, чтобы, используя их полномочия, перенести налоговое бремя на арендаторов других землевладельцев (Marion, 1974; Buisseret, 1968, с.57-60). Во всех областях феодалы старались распространить свое формальное освобождение от тальи на земли, которые они сдавали в аренду, а также на земли, которые они обрабатывали руками арендаторов или наемных батраков. Когда землевладельцам удавалось получить такое освобождение, они могли требовать со своих освобожденных от тальи арендаторов большую ренту по сравнению с той, которую платили арендаторы земли, облагаемой налогом (Saint-Jacob, i960, с.126-130; Varine, 1979).

Дворяне, клирики и буржуа в pays d’etat были организованы по сословиям. Как воспоминание о своей независимости провинциальные штаты сохраняли право голосовать как корпоративный орган по ставкам и конечной сумме тальи в своих провинциях. Коллективная организация штатов и их равное распределение налогового бремени на местах мешало губернаторам в pays d’etat прибегать к стратегии своих коллег в pays d’election и сталкивала мелких аристократов друг с другом в соперничестве за должности, которые позволяли им обложить чужих крестьян налоговыми повинностями данной провинции. Исключительные способности провинциальных штатов организовывать сопротивление королевским налоговым требованиям отражает сумма тальи в разных областях. Pays d’election и pays d’etat в грубом приближении имели одинаковое население и схожий уровень аграрного производства, однако талья с первой группы провинций была в 10 раз больше, чем с областей, где штаты оставались нетронутыми на протяжение всего XVI в. (Buisseret, 1968).

Там, где губернаторы смогли лучше организовать свои клиентские сети и собирали налоги в провинциях без штатов, их способности автоматически не переводились в большой доход для короны. Большая часть дохода, собранного губернаторами в pays d’election, тратилась внутри областей на армии, возглавляемые ведущими аристократическими семействами и хранящие им верность, а также на патронат для клиентов губернатора (Parker, 1983, с.1-45; Kettering, 1986).

Корона не смогла проникнуть в элитные структуры большинства областей за столетия, предшествующие Реформации. Многие pays d’etat были приграничными областями, в которых вмешательство короны могло ускорить заключение союза между недовольными аристократами и силами иноземных захватчиков. Другие pays d’etat, за исключением Прованса, находились под властью могущественных магнатов. В Провансе на расколе между дворянами образовалось необычайно сильное духовенство. Pays d’election больше страдали от фракционных конфликтов, и в этих областях корона смогла посадить относительно могущественных интендантов и собирать большинство своих налогов[142].