Капиталисты поневоле

Союзники Пима из землевладельцев были рассеяны по всей Англии и безоружны, что было конечным следствием кампании Тюдоров по разоружению магнатов[139]. Хотя короне тоже не хватало собственной действующей армии (как продемонстрировала уязвимость короля перед лицом ирландских и шотландских мятежей и его зависимость от парламента или внепарламентских налогов на торговлю для финансирования военной мобилизации), в столице небольшое военное преимущество короля казалось решающим. Корона готовилась арестовать и казнить оппозицию до того, как земельная элита за пределами Лондона сможет прийти ей на помощь. Реакционные прокоролевские симпатии городского правительства дали народным силам в Лондоне лишний повод прийти на помощь Пиму в надежде, что парламент сможет ослабить роялистскую олигархию, удерживающую замок на городских ресурсах и власти.

Анализ Бреннера привел меня к противоречащей фактам гипотезе: если бы колониальные купцы — нарушители монополий контролировали лондонское правительство в 1641 г. или торговцы, которые имели власть, стали бы союзничать с парламентом, а не короной, тогда Карл I остался бы без союзников в Лондоне и был бы вынужден подчиниться требованиям парламента, предотвратив гражданскую войну. Соответственно, если бы Пима и его союзников поддерживали консервативные купцы, а не радикально настроенные народные силы, тогда землевладельцы не поспешили бы в объятья короля и гражданская война закончилась бы быстрым поражением Карла I. Тем не менее предкапиталистические, зависимые от короля купцы, которые контролировали лондонское правительство в 1641 г., были необходимым условием и для непреклонности короля, и для контрмобилизации народа, а все вместе это превратило гражданскую войну в кровавый и затяжной конфликт с непредсказуемыми радикальными последствиями.

За исключением брожения умов в Лондоне, вызванного политикой реакционного городского правительства, в 1641 г. не было никакой основы для радикального политического движения. Она не образовалась и в ходе гражданской войны. Бреннер заключает, что «за важным исключением Лондона (и, конечно же, армии), относительно небольшое число областей пережило существенную радикализацию в годы гражданской войны. Учитывая идеологическое господство местных землевладельцев над большей частью сельских территорий и относительную невосприимчивость сельских работников к радикальной политике в эту эпоху, в сельской Англии в данное время можно было ожидать относительно малую радикализацию масс... при любых условиях» (1993, с.539).

Картина гражданской войны, нарисованная Бреннером, очень похожа на образы, данные ревизионистами, потому, что он считает тогдашние альянсы конъюнктурными, а не принципиальными. Тем не менее Бреннер все-таки считает их продолжительными и стратегическими, а не переменчивыми и тактическими. Гражданская война, по Бреннеру, была в меньшей степени расколом внутри парламента и в большей степени «консолидацией критически важных альянсов» (1993, с.688). Бреннер хочет сказать, что альянсы строились и на личных, и на классовых основаниях. Он придает большое значение долговременным деловым, политическим, религиозным и личным связям между пуританами-землевладельцами — основателями колоний и колониальными купцами — нарушителями монополий. Подобные связи 1641 г. и позже придавали землевладельцам-парламентариям уверенность в том, что они могут положиться на лондонские народные силы, которые колониальные купцы мобилизовывали против короны, и что эти силы можно контролировать. Этот альянс в дальнейшем упрочился благодаря заинтересованности землевладельцев и капиталистических купцов (хотя часто не народных сил) в антикатолической милитаристской политике, а также общему желанию, чтобы государство стимулировало внешнюю торговлю и внутреннюю экономику. Обе группы требовали пресвитерианского или независимого в религиозном смысле урегулирования, которое бы защищало контроль землевладельцев и купцов над бывшей церковной собственностью и священниками их конгрегации.

Критику ревизионистов, предложенную Бреннером, можно углубить и усилить, перенеся его модели анализа купцов на изучение интересов и сетей землевладельцев. Большая часть этой работы уже проделана. «Экономические проблемы церкви» Кристофера Хилла (Hill, 1963) — решающее исследование того, как передача церковных земель, бенефициев, прав на десятину и распределение церковных приходов заинтересовала и получателей, и покупателей таких феодальных благ в сохранении их ныне частной собственности и сделала их противниками возвращения прав на доходы и юридические полномочия королю и англиканской иерархии[140]. Таким образом, владельцы бывшей церковной собственности, обладая схожими политическими интересами и общим набором религиозных идентичностей, завели между собой связи, назначая близких по духу священников на подконтрольные им бенефиции.