Капитализм и свобода

Что касается административных расходов, которые могут препятствовать разработке такого плана на частной основе, то лучше всего, чтобы соответствующие средства предоставлялись федеральным правительством, а не более мелкими подразделениями. Скажем, розыски людей, которых финансировал штат, обойдутся каждому штату в ту же сумму, что страховой компании. В случае федерального правительства подобные расходы будут сведены до минимума, хотя и не до нуля. У человека, эмигрировавшего в другую страну, например, все еще может быть юридическая или моральная обязанность выплачивать уговоренную долю заработка, однако обеспечить выполнение этой обязанности может оказаться сложно и дорого. Поэтому у людей, значительно преуспевших, может по явиться стимул к эмиграции. Разумеется, аналогичная проблема встает (и в куда больших масштабах), когда дело касается подоходного налога. Хотя эта и другие административные проблемы, связанные с осуществлением высказанной идеи на федеральном уровне, безусловно обернутся некоторыми неудобствами, серьезными их назвать нельзя. Зато по-настоящему серьезна вышеупомянутая политическая проблема: как сделать так, чтобы этот план не превратился в орудие политической спекуляции и не преобразился по ходу дела из самофинансирующегося предприятия в средство субсидирования специального образования.

Но если опасность эта реальна, реальны и представляемые этой идеей возможности. Имеющиеся у рынка капитала изъяны имеют тенденцию превращать специальное и профессиональное образование в исключительный удел тех лиц, чьи родители или покровители способны пойти на соответствующие расходы. Они создают из таких лиц «неконкурентную» группу, огражденную от конкуренции недоступностью необходимого капитала для многих способных людей. Результатом этого является воспроизведение неравенства в достатке и положении. Развитие системы типа выше описанной сделает капитал гораздо более доступным и таким образом в значительной степени обеспечит реальное равенство возможностей, уменьшит неравенство в доходах и богатстве и будет способствовать более полному использованию наших человеческих ресурсов. И сделано это будет не через ограничение конкуренции, ликвидацию стимулов и заботе о симптомах проблемы (как произошло бы при прямом перераспределении доходов), а через поддержку конкуренции, повышение эффективности стимулов и ликвидацию причин, порождающих неравенство.

Глава VII Капитализм и дискриминация

Поразителен тот исторический факт, что развитие капитализма сопровождалось значительным сокращением особых ограничений, которые испытывали в своей экономической деятельности различные религиозные, расовые и социальные группы (то есть, как принято говорить, подвергались дискриминации). Замена отношений, построенных на статусе, системой контрактов была первым шагом к освобождению крепостных в Средние века. Евреи пережили Средневековье благодаря существованию рыночного сектора, в котором они могли действовать и этим кормиться, несмотря на официальное преследование. Пуритане и квакеры смогли эмигрировать в Новый свет, потому что сумели с помощью рынка накопить необходимые средства, несмотря на ограничения, которым они подвергались в других сферах жизни. После Гражданской войны южные штаты наложили на негров целый ряд юридических ограничений. Единственное ограничение, которому их никогда не подвергали, состояло в запрете на владение недвижимостью или личным имуществом. То, что этих запретов так и не ввели, вовсе не объясняется стремлением уберечь негров от поражения в правах. Это объясняется скорее верой в частную собственность — настолько сильной, что она переборола желание ввести дискриминацию негров. Сохранение каких-то общих принципов частной собственности и капитализма явилось главным источником экономических возможностей для негров и позволило им добиться большего успеха, чем они добились бы при ином положении дел. Если взять более общий пример, в любом обществе дискриминация сохраняется прежде всего в наиболее монополистичных по своему характеру областях, тогда как наименьшая дискриминация групп с другим цветом кожи или религиозными верованиями встречается в тех областях, где свобода конкуренции выше.

Как отмечалось в главе I, один из жизненных парадоксов заключается в том, что, несмотря на эти исторические данные, именно меньшинства часто выдвигают наиболее громогласных и многочисленных сторонников коренных изменений капиталистического общества. Они склонны приписывать испытываемые ими остаточные ограничения капитализму, нежели признавать, что свободный рынок явился важнейшим фактором, уменьшившим эти ограничения.