Капитализм и свобода

Мы уже видели, как рынок отделяет экономическую эффективность от посторонних факторов. Как отмечалось в главе I, покупатель хлеба не имеет понятия, выпечен он из муки, выращенной негром, христианином или евреем. Вследствие этого производитель пшеницы способен использовать ресурсы настолько эффективно, насколько возможно, вне зависимости от того, как общество относится к цвету кожи, вероисповеданию и иным отличительным качествам людей, которых он берет на работу. Возможно, еще важнее то обстоятельство, что при свободном рынке существует экономический стимул отделять экономическую эффективность от других качеств данного лица. Бизнесмен, который руководствуется в своих деловых предприятиях соображениями, не имеющими отношения к экономической эффективности, находится в невыгодном положении по сравнению с теми, для кого эти соображения неинтересны. Практически говоря, расходы у такого человека будут — по его собственной вине — больше, чем у лиц, не придающих таким соображениям никакого значения. Поэтому при свободном рынке у них есть хороший шанс вывести его из игры.

Это явление имеет куда более широкие масштабы. Принято думать, что человек, подвергающий других дискриминации по причине их расовой или религиозной принадлежности, цвета кожи или чего угодно, сам не несет никаких расходов, а просто повышает расходы других лиц. Это представление находится на том же уровне, что и аналогичное заблуждение, согласно которому, облагая таможенными пошлинами товары из других стран, данная страна не наносит никакого ущерба себе^{28}. Обе точки зрения неверны. Человек, отказывающийся, например, покупать у негра или работать вместе с ним, ограничивает собственную свободу выбора. Как правило, ему придется платить за купленный товар более высокую цену или получать за свою работу более низкий заработок. Или, если сказать по-другому, те из нас, кто не придает значения цвету кожи или вероисповеданию, смогут в результате покупать кое-что дешевле.

Отсюда напрашивается вывод, что определение и толкование дискриминации представляют непростую проблему. Человек, занимающийся дискриминацией, платит за это свою цену. Он, так сказать, «покупает» то, что считает «товаром». Трудно себе представить, какое еще определение может иметь дискриминация, кроме чужих «вкусов», которые человек не разделяет. Мы не считаем дискриминацией, когда человек желает заплатить более высокую цену за то, чтобы послушать одного певца, а не другого, хотя видим дискриминацию в том, что он хочет заплатить более высокую цену за услуги, оказанные ему человеком одного цвета кожи, а не другого. Разница между этими двумя случаями в том, что в первом у нас такое же представление о вкусе, а во втором — нет. Имеется ли принципиальная разница между вкусом, побуждающим хозяина дома предпочитать миловидных служанок дурнушкам, и вкусом, в согласии с которым человек предпочитает негра белому или белого негру, кроме как в том, что одному вкусу мы симпатизируем, а другому нет? Я не хочу этим сказать, что все вкусы одинаково хороши. На против, я полагаю, что цвет кожи человека или вероисповедание его родителей не являются сами по себе причиной обращаться с ним по-особому и что о человеке надо судить по тому, кем он является и как он себя ведет, а не по этим внешним показателям. Я осуждаю предрассудки и ограниченность людей, чьи вкусы отличаются в этом отношении от моих, и они падают в моем мнении. Однако в обществе, основанном на свободной дискуссии, моя линия поведения должна состоять в попытках убедить их, что у них дурной вкус и что им следует обзавестись новыми взглядами и привычками, а не в насильственном навязывании им своих вкусов и воззрений.

Законодательство, предписывающее равноправие при приеме на работу

В ряде штатов созданы комиссии по справедливому трудоустройству (Fair Employment Practice Commissions), задача которых состоит в том, чтобы не допустить дискриминации при приеме на работу по причине расовой или религиозной принадлежности или цвета кожи. Очевидно, что подобное законодательство связано с нарушением свободы людей вступать друг с другом в добровольные соглашения. Оно ставит любое такое соглашение в зависимость от одобрения штатом. Это прямое нарушение свободы того типа, против которого мы стали бы возражать в большинстве других случаев. Мало того, как и при большинстве других нарушений свободы, под действие этого закона вполне могут подпасть совсем не те люди, которых его приверженцы хотели контролировать.