Капитализму в России не бывать!

Но это всё были цветочки по сравнению с тем, что началось в ГДР после того, как Горбачёв «сдал» эту страну Западу. В стране началась расправа с деятелями социалистического режима, толпа громила здания Министерства государственной безопасности, в том числе и в Дрездене. Готовы были тамошние «демократы» разгромить и офис советской разведки, и Путин, выходивший к агрессивно настроенной толпе, подвергался серьёзной опасности. Защищать сотрудников нашей разведки советские военные власти не имели права без распоряжения из Москвы, а Москва молчала. Пришлось срочно сжигать те документы, которые не удалось или не имело смысла отправлять в СССР, списки агентов нашей разведки, словом, плоды своей работы за почти пять лет. Именно в эти дни Путину стало ясно, что, по его словам, «Союз болен. И это смертельная, неизлечимая болезнь под названием паралич. Паралич власти».

Хотя Путин понимал, что Берлинская стена с неизбежностью рухнет, ему «было только жаль утраченных позиций Советского Союза в Европе». Позиция, которая основана на стенах и водоразделах, не может существовать вечно, «но хотелось бы, чтобы на смену пришло нечто иное. А ничего другого не было предложено. И вот это обидно. Просто бросили всё и ушли».

Кстати сказать, позднее у Путина был разговор с Генри Киссинджером, который сказал: «Честно говоря, я до сих пор не понимаю, для чего Горбачёв это сделал». Между прочим, Киссинджер спросил, где Путин работал раньше. Услышав, что в разведке, заметил: «Все приличные люди начинали в разведке. Я тоже».

Вернувшемуся в СССР Путину предлагали работать и в Москве, в центральном аппарате КГБ, и в Ленинграде. Но он уже понял, что будущего у этой системы нет, да нет будущего и у страны. «В тот момент всё, включая правоохранительные органы, находилось в состоянии разложения». А убивать годы жизни на бесперспективное дело нет смысла. И он с удовольствием пошёл «под крышу» Ленинградского университета, заняв должность помощника ректора по международным связям.

Всем известно, в каком незавидном положении часто оказывались офицеры, уволившиеся со службы и оставшиеся без гражданской специальности, без работы, без жилья, с нищенской пенсией. Путину было легче, он получал зарплату в университете и гораздо больший оклад как офицер действующего резерва КГБ.

В стане «демократов»

Председателем Ленсовета к этому времени стал профессор университета, видный «демократ» Анатолий Собчак, который жаловался, что вокруг него вьётся много жулья и совсем нет порядочных людей. Ему порекомендовали Путина. Во время разговора по поводу работы Путину пришлось сказать, что он офицер КГБ. Эта новость была для Собчака, думается, мало приятной, но нужда в дельных сотрудниках настолько уже обострилась, что он назначил Путина своим помощником, а затем, когда стал мэром — своим заместителем. (Заместителями Собчака были также Владимир Яковлев и Алексей Кудрин, в мэрии работали Дмитрий Козак, Игорь Сечин и некоторые другие из нынешних «питерских».)

Собчак, убедившись в высоких деловых качествах Путина, часто оставлял его вместо себя, когда уезжал за границу с визитами, до которых был большой охотник. Дело доходило даже до того, что он оставлял Путину чистые листы со своей подписью, поручая ему оформить нужные решения. Путин и сам побывал в это время во многих странах. Когда он отъезжал в Израиль, мать передала ему его крестильный крестик с просьбой осветить его на гробе Господа. Путин выполнил эту просьбу, надел крестик и с тех пор не снимает его.

У Собчака было множество недоброжелателей, особенно среди депутатов Ленсовета. Они пытались шантажировать и Путина, намекая, что могут довести до сведения общественности о его службе в КГБ. Путин их опередил: он дал знакомому режиссёру интервью, в котором рассказал о своей прежней службе, и оно было показано по телевидению, а сам подал рапорт об увольнении из КГБ (который по непонятным причинам где-то «завис»). После этого шантажистам делать было уже нечего.

Когда в августе 1991 года произошёл «путч» ГКЧП, Путин находился в отпуске, вдали от Ленинграда. С трудом добрался до города и вместе с Собчаком и его командой практически переселился в Ленсовет.

Интересно отметить, что в то время, как «демократы» видели в членах ГКЧП страшных врагов, Путин считал, что, «в принципе, задача у них была благородная, как они, наверное, считали, — удержание Советского Союза от развала. Но средства и методы, которые были ими избраны, только подталкивали к этому развалу». Когда он «увидел путчистов на экране, сразу понял — всё, приехали».

Эти дни были кризисными лично для Путина. По его словам, «только в дни путча все те идеалы, те цели, которые были у меня, когда я шёл работать в КГБ, рухнули». Он вторично подал рапорт об увольнении из КГБ, а Собчак постарался, чтобы на этот раз документ не потерялся.