Капитан 1 ранга МиклухаМаклай

Теперь эскадру вел эскадренный миноносец «Бородино». Вскоре японцы скрылись в тумане, из непроглядного мрака лишь полыхали вспышки выстрелов. Около семи часов вечера головной «Бородино» вдруг окутался белым дымом и, мгновенно перевернувшись, затонул. Теперь впереди колонны броненосцев оказался «Император Николай Первый». Небогатов поднял сигнал: «Курс норд-ост 23 градуса. Следовать за мной». За «Николаем» следовал броненосец «Орел», за ним – «Ушаков», «Сенявин», «Апраксин», «Сысой Великий», «Наварин» и «Нахимов». Израненные, но еще не побежденные, они продолжали свой путь, туша пожары и готовясь к новым схваткам.

Из воспоминаний капитана 1 ранга Д.Тыртова: «В бою 14 мая "Ушаков", будучи концевым кораблем русской боевой линии, мило пострадал в дневном бою. Японцы сначала разделывались, сосредоточивая на них все свои силы, с нашими головными сильнейшими броненосцами. Уже погибли "Суворов" и "Ослябя".

Эскадренный броненосец «Сисой Великий»

Весь в огне, эскадру вел к Владивостоку "Бородино"; "Александр Ш".сильно набитый, с большим креном, отстал и с трудом поспевал за эскадрой под сосредоточенным огнем пяти броненосных крейсеров адмирала Камимуры. Вдруг крен увеличился, и несчастный броненосец опрокинулся килем вверх. Остатки его команды, взобравшись на красное днище, кричали "ура" проходящим мимо судам. Наш командир капитан 1 ранга В.Н. Миклуха, родной брат знаменитого путешественника Миклухо-Маклая, решил спасти их и решительно приблизился к все еще плавающему вверх килем "Александру III". Почтя одновременно в "Ушакова" попало два крупных снаряда, из которых одни почти безвредно разорвался о кормовую башню, а другой попал в носовую часть, сделав у самой ватерлинии пробоину диаметром в три фута. Все носовое отделение заполнилось водой, броненосец сел глубоко носом, ход его уменьшился до семи узлов. Пришлось оставить "Александра Ш" и плестись за эскадрой, которая, продолжая идти на Владивосток, скрылась в наступающей темноте».

Одни во мраке

До наступления темноты эскадра двигалась на зюйд-вест, а затем вновь легла на генеральный курс норд-ост 23 градуса. До Владивостока было еще около пятисот миль. Вдали зловеще маячили неприятельские миноносцы. На кораблях сыграли «отражение минной атаки». Миклуха неотрывно наблюдал за горизонтом.

– Миноносцы справа, – крикнул он одновременно с сигнальщиком, заметив быстро приближающиеся черные точки. – Огонь!

Миноносцы атаковали с чисто самурайским остервенением. От них отбивались разрывными сегментными снарядами. Прожектор «Ушакова», нервно шаря по волнам, внезапно наткнулся на поврежденный японский корабль. Загрохотали орудия сразу нескольких кораблей. Миноносец отчаянно запарил и, встав на попа, мгновенно затонул. Атака неприятеля была отбита. «Ушаков» стрелял недолго. Миклуха понял, что основные силы противника брошены против ушедшей далеко вперед эскадры, и приказал прекратить стрельбу. Чтобы не привлекать внимания, дальше эскадра шла без огней. Связаться с флагманом тоже было невозможно. Еще днем осколком перебило антенну радиотелеграфа.

Несмотря на все усилия команды, «Адмирал Ушаков» все больше отставал от эскадры. Поврежденный нос его зарывался в воду по самую башню и сильно замедлял ход. Броненосцы один за другим обходили его и скрывались в ночной темноте. Вскоре «Ушаков» оказался в одиночестве.

Из воспоминаний капитана 2 ранга А. Транзе: «Ночью после минных атак японских миноносцев, продолжая идти согласно последнему сигналу адмирала Рожественского: "Курс NO 23 Владивосток", "Адмирал Ушаков" вследствие малого хода, уменьшившегося до семи узлов из-за сильного дифферента на нос от полученных в дневном бою пробоин, оказался в море один, отстав от кильватерной колонны, состоявшей из броненосцев "Император Николай I" (флаг адмирала Небогатова), "Орел", "Генерал-адмирал Апраксин" и "Адмирал Сенявин"

В полночь командир на мостике собрал офицеров.

Положение наше тяжелое, но не безвыходное, – сказал он. – Прошу всех высказать свое мнение и предложения. Согласно флотской традиции начнем с младших. Говорите, господа!

– Прорываться! – разом заявили мичмана Сипягин и Транзе.

– Прорываться! – подтвердили остальные.

– Спасибо, иного ответа я и не ждал! – Командир устало мерил шагами ходовой мостик. – Днем нам следует по возможности уклоняться от встречи с противником, а ночью кратчайшим курсом прорываться на Владивосток! Наш генеральный курс прежний – норд-ост 23 градуса!