Капитан

Бледный от ярости, фаворит прошествовал из галереи в маленькую пустую комнату. Кончини ждал… Портьера на стене слегка заколебалась, но маршал, занятый своими мыслями, не обратил на это внимания. Так прошло несколько минут. Затем Кончини тихонько постучал в дверь, которая находилась в стене, противоположной той, что была задрапирована портьерой. Дверь открылась, и на пороге появилась молоденькая горничная.

Кончини вытащил из кармана набитый золотом кошель. Служанка алчно схватила тяжелый мешочек.

— Ты мне по-прежнему верна? — прошептал фаворит.

— Конечно, монсеньор, раз вы мне платите, — ответила девушка.

Кончини тут же достал крохотный флакончик, полученный от Ринальдо, и протянул служанке.

— Слушай, — проговорил он глухо, — ты должна давать ей по три капли каждый вечер в течение недели.

— Яд? — воскликнула горничная, невольно повысив голос.

— Молчи, несчастная! — прошипел маршал. — Это вовсе не яд. Поняла? Когда она выпьет флакон до дна, полюбит меня!

— Эликсир любви… — сообразила горничная.

— Да! — мрачно кивнул Кончини. Портьера снова шевельнулась.

— Что ж, если речь идет о нежных чувствах, вы можете на меня рассчитывать, монсеньор, — улыбнулась служанка.

Едва Кончини покинул комнату, как портьера поднялась, и появилась Мария Медичи.

— Мадам, — прошептала горничная, — он хочет, чтобы…

— Я слышала, — оборвала ее королева.

Схватив флакон, она швырнула его на пол и раздавила каблуком. Этот жест был не поступком королевы, а выходкой сорокалетней женщины, готовой на все, чтобы защитить свою любовь в схватке с юной соперницей.

— Джузеппа? — задыхаясь, повернулась к служанке Мария Медичи.

— Да, Ваше Величество? — поспешно откликнулась горничная.

— Этой девушке не пристало больше оставаться в Лувре, — заявила королева. — Мой дворец — не тюрьма. С наступлением темноты выведешь ее отсюда.

— Слушаюсь, мадам, — присела в реверансе Джузеппа. — А потом?..

— Пусть идет куда хочет! — мрачно проговорила Мария Медичи. — По крайней мере, я от нее избавлюсь.

И королева устремила на служанку ужасный взор.

— Не может быть, — прошипела Мария, — чтобы с девушкой, в полном одиночестве разгуливающей по улицам в одиннадцать часов вечера, не случилось никакой беды… По правде говоря, в такое и поверить невозможно!

…В половине одиннадцатого король удалился к себе. Придворные разошлись. Кончини подсчитывал свой карточный выигрыш, когда к нему вошла супруга.

— Кончино, — тихо произнесла Леонора Галигаи, — тебя требует королева.

Помолчав, она заговорила:

— Кончино, я ненавижу эту женщину. Пора кончать. Я больше не выдержу… Пока же ступай к ней, потому что мы должны повиноваться. Но сегодня ночью, когда ты будешь в ее комнате, я затаюсь у изголовья Людовика XIII. Через два дня, Кончино, ну, самое большее через четыре, короля Франции не станет… Трон освободится. И займешь его ты — благодаря мне!

Кончини прекрасно понимал, насколько нужна ему Мария Медичи. Она могла возвести его на престол — или спасти ему жизнь, если события начнут развиваться не так, как предполагала Леонора. Поэтому маршал был этой ночью особенно нежен и обольстителен с королевой, но перед глазами у него стоял образ Жизели.

Мария Медичи смотрела на своего возлюбленного со странной улыбкой.

— Кончино, вы хотели проникнуть в гнездо заговорщиков с помощью Жизели, — проговорила она. — План этот превосходен, но, к несчастью, осуществить его невозможно, ибо герцог Ангулемский стал слишком опасен.

— Нет, Ваше Величество, — попытался разубедить королеву фаворит. — Герцог не представляет никакой угрозы, пока его дочь наша пленница.

— Она уже не пленница, Кончино, — вздохнула Мария Медичи. — Жизели удалось бежать.

— Надо схватить ее! Немедленно! — вскричал маршал.

— Увы! Нам следует смириться с тем, что мы не властны изменить, — опустила глаза королева. — Жизели удалось бежать, но ее уже нет в живых… Джузеппа!

Тут же в комнате появилась служанка.

— Расскажи господину маршалу о том, что произошло сегодня вечером, — распорядилась Мария Медичи.

— Как вы и велели, Ваше Величество, — заговорила Джузеппа, — я вывела мадемуазель д'Ангулем из Лувра и проводила ее до моста Менял, где мы расстались. Мне казалось, что она счастлива обрести свободу, однако, едва я отошла от нее, как услышала душераздирающий стон. Обернувшись, я увидела, что девушка устремилась к Сене и с криком отчаяния бросилась в реку. Течение увлекло несчастную под опоры моста. Какое-то время она еще барахталась, а затем скрылась под водой…

— Хорошо, — промолвила королева. — Можешь идти.

Кончини сначала онемел от ужаса, а через минуту уже захлебывался в рыданиях, совершенно забыв о королеве. Горе оказалось сильнее стремления к власти. Но все превозмогла любовь Марии Медичи, чья ревность теперь угасла. Обняв Кончини, королева прижала его голову к своей груди, помогая плачущему мужчине справиться с болью утраты.

Итак, Жизель была мертва. Джузеппа ни в чем не солгала, но, по приказу королевы, умолчала об одном обстоятельстве.