Капитан Хорнблауэр. Под стягом победным

В 1935-м, после успеха «Королевы Африки» и «Генерала», писателя пригласили в Голливуд, и там у него сразу все не заладилось. По заказу студии он написал сценарий пиратского фильма, но, когда сценарий был готов, другая студия выпустила «Капитана Блада» с Эрролом Флинном в главной роли, и проект решили свернуть. Затем Форестер недолгое время работал с одним из самых блистательных голливудских продюсеров — Ирвингом Тальбергом — над фильмом о Чарльзе Стюарте Парнелле — лидере ирландских националистов конца девятнадцатого века.

«На земле, наверное, не было двух людей, менее пригодных для совместной работы, чем Тальберг и я, и, возможно, дух Парнелла тоже усиливал наши личные разногласия, — писал Форестер позже. — И тут я между делом скользнул глазами по объявлению, что завтра из Сан-Педро выходит шведское судно „Маргарет Джонсон“, которое с грузом и пассажирами следует рейсом: центральноамериканские порты — Панамский канал — Англия. Прочел я его между делом, но оно произвело во мне мгновенную перемену. Я понял, что не желаю иметь ничего общего с Голливудом и вообще работать по чужой указке, что я хочу назад свою свободу и должен всенепременно снова увидеть Англию. (Считаю своим долгом прервать рассказ и упомянуть, что в следующие годы мне удавалось работать в Голливуде и не чувствовать себя несчастным.) Но тогда надо было действовать. За час я успел подать заявление об уходе, не дожидаясь, пока меня уволят, к вечеру купил билет и, что особенно примечательно, уладил дела с налоговой инспекцией. На следующий день я уже стоял на палубе „Маргарет Джонсон“ и смотрел, как Соединенные Штаты исчезают за горизонтом».

Джон Форестер добавляет к этому рассказу пикантную подробность про угрозу иска об установлении отцовства со стороны оперной певицы. Джон раскопал и еще один любопытный факт: продюсера фильма, над сценарием которого Форестер работал в Голливуде, звали Артур Хорнблоу, что для нас гораздо более интересно. Ибо кто бы там ни родился у оперной певицы, весной 1936 года на борту парохода «Маргарет Джонсон», идущего из Нового Света в Старый, родился Горацио Хорнблауэр.

Вернее так: с датой рождения Хорнблауэра есть некоторая неопределенность, зато дата его появления на свет как литературного героя известна точно, поскольку в «Спутнике Хорнблауэра» Форестер подробно описал весь процесс — от первого зародыша замысла до книги.

Формулируя свой писательский метод, он писал: «Есть две крайности в том, как сочиняются книги. Писатель может сперва придумать дело, которое предстоит совершить, а затем спросить себя, кто самый подходящий — и самый интересный — человек для этого дела. С другой стороны, писатель может сперва придумать персонажа, а затем спросить себя, что этот персонаж, вероятнее всего, может сделать и что из этого будет наиболее интересно. Невозможно вообразить, что Джонатан Свифт для начала сочинил образ Лемюэля Гулливера, а затем решил отправить его на остров, населенный человечками в шесть дюймов ростом. Наверняка Свифт сперва придумал лилипутов, а уже потом сконструировал персонажа, которого надо к ним отправить. <…> Без Гулливера „Путешествия“ были бы бессмысленной фантазией, Гулливер без „Путешествий“ остался бы значительной личностью, но тем не менее им он обязан своим рождением. <… Самый подходящий пример другого подхода, какой я могу вспомнить, — „Госпожа Бовари“. Я уверен, что Флобер много знал о ней прежде, чем придумал ее поступки. <…> История родилась благодаря госпоже Бовари, а не наоборот».

Хорнблауэр, подобно Гулливеру, родился из задач, которые ему предстояло выполнить, из ситуаций, в которые ему предстояло попасть, и думать об этих задачах автор начал задолго до того, как принялся конструировать героя. В 1927 году, собираясь вместе с женой отправиться по рекам Европы на моторной лодке, Форестер купил в букинистической лавке три тома «Военно-морской хроники» за 1790–1820 годы — по шесть переплетенных вместе выпусков журнала, в котором флотские офицеры писали для флотских офицеров. Три тома фактов, набранных убористым шрифтом, может быть, не самое обычное развлекательное чтение в дорогу, но очень во вкусе Форестера, который за свою жизнь несколько раз перечитал Британскую энциклопедию. За несколько месяцев на борту пятнадцатифутовой плоскодонки «Анни Марбл» писатель прочел «Военно-морскую хронику» от корки до корки и впитал ее атмосферу, дух и образ мыслей флотских офицеров того времени. В одном из томов содержался полный текст Гентского мирного договора, подписанного Англией и США в декабре 1814-го. Форестера завораживали сами формулировки документа, несущие в себе отпечаток давно ушедшей эпохи, и особенно статья вторая, где говорилось, когда юридически закончится война: в Северной Атлантике через двенадцать дней после ратификации договора, в Балтике — через сорок и так далее, вплоть до ста двадцати дней в дальних частях Тихого океана. Столько времени требовалось для передачи сообщений до того, как появился радиотелеграф.