Капитан Крюк. История потерянного мальчишки

– Хотите сказать, он прожил жизнь в страдании, не ведая покоя, только затем, чтобы умереть, едва обретя сыновью любовь? Вы злая женщина, Люсинда. Я очень сожалею, что заключил с вами сделку.

– У тебя не было выбора. Это было предначертано. Чёрная Борода похитил наши сокровища, и мы обрекли его на вечное существование. Не сделай мы этого, он никогда бы тебя не встретил и не отправил к нам, чтобы мы показали дорогу в Нетландию. Всё сложилось как нельзя лучше, не находишь? – Люсинда выглядела весьма довольной собой.

Джеймс снова пожалел, что не сохранил Книгу сказок или не попросил Цирцею поведать его историю. Со дня, когда он выпал из коляски, Джеймса словно направляли по дороге, которая должна была привести к мечте. Однако теперь он понял, что это сестрички строили на него планы и управляли его жизнью, словно руками самой судьбы. Возможно, ему стоило прислушаться к предостережениям Цирцеи, Джеймс вдруг испугался, что она говорила правду.

– Моя дочь ничего не смыслит в судьбе, – произнесла Люсинда, читая мысли Джеймса. – Она полагает, что судьбу можно исправить, хотя любое её изменение привело бы к разрушению всей истории. Ты видел, какая она измученная, печальная и усталая от того, что пытается переписать судьбы, которые уже предопределены. Однако мы усвоили за долгие годы разочарований и упадка, что делать этого не стоит. Это наш с сёстрами долг – следить за тем, чтобы события шли своим чередом. Ты получил подарок, Джеймс. У тебя есть возможность отыскать Нетландию снова. Неужели ты поддашься страху и так и не осуществишь свои мечты и сокровенное желание, отправившись в Нетландию? – спросила она с на редкость серьёзным и спокойным видом. В этот момент Джеймс понял, как эта женщина может приходиться Цирцее матерью.

– Как ей пользоваться? – спросил он, поднося пузырёк с пыльцой к фонарю, чтобы как следует разглядеть. Он зачарованно смотрел, как пыльца мерцает на свету, танцуя во флаконе, словно ей не терпится очутиться на свободе. В этот момент он решил: от судьбы не уйдёшь; он отправится в Нетландию любой ценой и осуществит своё заветное желание.

– Высыпь её на ладонь и сдуй на паруса. Остальное доверь волшебству. Просто следуй за второй звездой справа и плыви до самого утра. – Люсинда посмотрела на него прищурившись. – Чувствую, у тебя есть вопрос, Джеймс. Он как-то связан с моей дочерью.

– Думаете, она сильно обидится на меня за то, что я не сдержал слово?

– Оставь Цирцею мне, – ответила Люсинда.

– Но ведь она королева мёртвых, – заметил он, всей душой сожалея о предательстве. Однако сделанного не воротишь. Цирцея сказала, что исполнить главное желание Джеймса, то, что скрыто в глубине его души, то, чего он жаждал даже больше, чем очутиться в Нетландии, не в её власти. Однако он продолжал чувствовать вину за то, что подвёл её и Чёрную Бороду, пускай и помог при этом матери.

– Цирцея, может, и королева мёртвых, но я её мать, и те сокровища принадлежали мне, а не ей или Чёрной Бороде. И я распоряжусь ими по своему усмотрению. Забудь про мою дочь; от неё ты не получишь желаемое. Теперь иди. Отправляйся в Нетландию и возвращайся с Динь-Динь, чтобы начать жизнь, о которой всегда мечтал, – сказала Люсинда, улыбаясь.

Джеймс глубоко вдохнул и ещё раз оглядел себя в зеркале на стене каюты. Его волосы заметно отросли за время, проведённое в компании Чёрной Бороды. А ещё он обзавёлся щёгольскими усами: длинными и заострёнными. Оставался последний штрих: золотые обувные пряжки. Те, что ему подарил Чёрная Борода. Когда Джеймс держал их в руках, ему становилось не по себе, но он скучал по Чёрной Бороде, и ему казалось, что, надев их, он берёт друга с собой в это важное путешествие.

– Чёрная Борода говорил; что на пряжки вы не наложили проклятие. Это так? – спросил он, доставая их из кармана.

– Клянусь душами сестёр, мы не наложили проклятие на пряжки, – ответила Люсинда. Прежде, чем он смог спросить что-либо ещё, она исчезла в отражении.

Когда Джеймс прицепил пряжки, его охватило то же дурное предчувствие, что и в момент, когда Чёрная Борода сделал ему подарок. Он глубоко вдохнул и посмотрел на обувные пряжки. Теперь его охватил такой животный ужас, что ему захотелось разбить пузырёк с пыльцой фей. Он не понимал точно, что испытывает. Это ощущение было инстинктивным – нечто глубоко внутри него подсказывало, что он совершает ошибку: нужно отказаться от плана. Как вдруг он вспомнил слова Чёрной Бороды: «Путь к мечте может казаться пугающей авантюрой из-за страха, что ожидания не оправдаются».

Джеймс решительно отринул сомнения, отвернулся от зеркала и, театрально взмахнув полами камзола, покинул каюту, чтобы пуститься наконец в приключение. Он изгнал из сердца любые тревоги и опасения. Он был готов.