Капитан. На линии судьбы

      - К тому, девочка, - он поднимался и подходил ко мне не торопясь, демонстрируя свою звериную грацию. Все-таки не зря его прозвали песчаным львом. Вроде сейчас и не опасен для меня, а сердце обрывается от странного ощущения. Страх на грани наслаждения, - что я, как и он – мужчина. И люблю тебя столь же сильно, как и он. – Он провел ладонью по моему лицу. Осторожно, нежно, но напоминая, что это прикосновение может быть и другим. Собственническим, яростным. – И меня могут остановить только твои чувства. К нему.

      - Индарс! – Я отвела его руку. – Я люблю его. Боюсь признаваться самой себе, но это так. Ты меня спас, воспоминания о нем не дали убить себя раньше времени. Но сейчас ни одно, ни другое не имеет значения.

      - А что имеет? – Разочарованным он не выглядел.

      - То, что Хараб и Айо находятся в одной системе. Сырье требует переработки, причем, очень быстрой. Условия на планете добычи такие, что размещать там производство – чистое самоубийство. – Индарс пока не спорил. Да и не о чем было. Сила тяжести выше, чем на планетах земного типа, активная вулканическая деятельность, землетрясения, ядовитая атмосфера, температура поверхности…. Айо был ценен, но оценивался не только в кредитах, но и в жизнях. – Остается Хараб. Интересен только археологам и туристам. Принятое решение – объявить зоной, свободной от чьих-либо интересов, делает его прекрасным вариантом. Патруль контролирует ситуацию лишь номинально, особенности атмосферных явлений не позволяют отслеживать всю поверхность с орбиты.

      - А сканеры Союза?

      Я видела в его глазах едва заметную усмешку. Мой ответ он уже знал.

      - Думаешь, Костас один такой в Галактике?

      - Значит, их алгоритмы у тебя уже есть. А моих – нет.

      - Так это они хотят, чтобы я их привела к логову Шахина, а не ты, - парировала я.

      Зря! Индарс едва ли не заскрежетал зубами. Пришлось объясняться.

      - У меня нет выбора, Индарс. Если отбросить все личные отношения, то я – предатель. Я должна была умереть, но не произнести ни слова. А я - говорила, пусть и не подставив под удар, но нарушив когда-то данную клятву.

      - Ханти*! – неожиданно резко тряхнул меня за плечи Индарс. И уже на межгалактическом повторил, вновь встряхивая. – Ты – дура!

      Он был не просто зол, он был в ярости.

      А ведь и, правда, дура! Пришла благодарить, довела до бешенства.

      - Таши, ты просто не могла знать то, что сорвало эти операции, - сказал он уже чуть спокойнее. – Я согласен, кое-какая информация у тебя была, но ее недостаточно.

      - Ты говоришь так, потому что кое-что тебе неизвестно.

      - Например, имя того самого, кого ты считаешь организатором? - Я несколько удивленно посмотрела на императора, потом усмехнулась. Еще раз повторить, что дура… вряд ли поможет. Я уже и забыла, с кем разговариваю. – Да Искандер и твой отец должны на тебя молиться. Ты и Шахин, который оказался умнее и нарушил приказ – его единственные ошибки.

      - Нарушил приказ? – переспросила я, не совсем понимая, о чем он говорит.

      - И она еще собирается играть в эти игры?! – буквально зарычал Индарс. Потом качнул головой, то ли споря с самим собой, то ли просто сокрушаясь. – Ты же от меня отправишься к Шорну?

      Я только развела руками.

      - Это так очевидно?

      Жесткость ушла с его лица.

      - Тебе нужно в службу, которая, в случае чего, сумеет тебя прикрыть. – Я продолжала смотреть ему в глаза, в ожидании ответа на свой вопрос. Индарс до него снизошел. – Нет, не очевидно, если оценивать тебя только по тому, что ты вытворяла последние стандарты. Ты кажешься безжалостной стервой, для которой значение имеют только кредиты и риск, которым ты буквально упиваешься.

      Он замолчал, а я на продолжении и не настаивала. И так было понятно, что и ему я позволила увидеть ту себя, которая вряд ли бы выдержала все, что выпало на ее долю. И не только за эти семь лет. К ним можно было добавить еще год службы в погранцах и пять в академии.

      Я была далеко не единственной девчонкой, даже в нашей группе из тридцати человек было еще четверо. Все, кстати, получили нашивки младших лейтенантов и отправились на границы.

      Но разве кто-то интересовался, чего это нам стоило. Общие казармы, душевые, только в туалете кабинки закрывались. Во время занятий никаких поблажек, скорее, наоборот. Только физ.нормативы отличались. Немного.

      Про слезы и женскую слабость пришлось забыть в первый же месяц, хорошо еще, наставники помнили. Не позволяли перекачиваться, следили, чтобы мы в себе бабское окончательно не запороли. Это на тот случай, если когда-нибудь рожать вздумаем.

      Так что женщиной я почувствовала себя только став перевозчицей. Да и то не сразу поняла, почему мои мальчики иногда странно себя ведут. Ладно бы Дарил, мы с ним и познакомились, когда он попытался за мной ухлестнуть. Тогда я еще не знала, что его интерес ко мне был всего лишь игрой.

      Когда спросила у демона, что это время от времени накатывает на ребят, тот долго смеялся.

      Потом смеялась я. Это насколько нужно было войти в новый образ, чтобы забыть о естественном влечении одних к другим!