Капитан. Наследник империи

Что же, сейчас какого-либо противостояния отнюдь не наблюдалось – и эта способность столь споро перейти от вооружённого столкновения к мало что не дружеской беседе тако же говорила принцу-консорту Великой Варты весьма, весьма о многом.

Он поднял уши; привычное напряжение верхних мышц чуть натянуло кожу скул, раздвинув губы в еле заметной улыбке. Охранник справа ощутимо заволновался: Кави понял это не глядя, тем паче безо всяких слов – почувствовал по утяжелившемуся дыханию гвардейского коня.

Что же, он согласился отдать Пагди, но, по всей видимости, зрелище поединка произвело впечатление вполне достаточное для того, чтобы внушить определённое почтение к… да, этому странному эльфу в истасканном чёрном камзоле – даже и безоружному эльфу.

Он улыбнулся уже вполне открыто и, повернув лицо к гвардейцу, покачал головой: нет, никаких враждебных намерений у меня нет. Всего лишь желание прислушаться к беседе двух достойных человек, оторвавшихся от основной группы на дюжину корпусов.

Гвардеец нахмурился, но, поколебавшись, препятствовать не стал. Как бы то ни было, однако же путешествие в Нагару они совершали в статусе не пленников, но почётных гостей.

И, должно признать, как бы всё произошедшее ни выглядело со стороны, в приведших к такому итогу событиях сударь капитан рисковал много большим, нежели сам Кави.

* * *

– Да, – сказал капитан. – Ты сильно рисковал. И, будь уверен, парой вот этих-то царапин ты бы не отделался.

– Со мной сорок воинов, – заметил Содара, искоса присматриваясь к собеседнику, словно пытаясь убедиться в серьёзности угрозы.

Но угрозой слова капитана, конечно, не являлись. Он просто объяснял ситуацию.

– Я убил бы их всех, – равнодушно сказал Немец, – и тебя.

– Спокойно, капитан, – принуждённо рассмеялся принц. – Неужто тебе так дорого это лесное отродье?

– Они со мной.

– Откуда ты? – помолчав, спросил Содара.

– Живым я туда уже не вернусь, – пожал плечами Немец.

Принц закашлялся. Зелёный человечек ударил пятками ослика, встряхнулся всем своим круглым упитанным телом и забормотал ещё усерднее.

– Ты не из Пачима, капитан, – убеждённо сказал Содара, вытирая губы рукавом. Сейчас стало заметно, что кровавое пятно на повязке расплылось обширнее. Но за жизнь Содары капитан не волновался: в чём-чём, а уж в таких-то поверхностных ранах местные айболиты разбирались.

– Зря ты поехал верхом, – всё-таки сказал Немец.

– Мне уже лучше, – ответил принц, высокомерно вздёргивая подбородок.

Капитан вздохнул.

– Да не может тебе быть лучше. Раньше чем через пару часов температура… жар спадать не начнёт. От кашля раны не закроются, а ты нам живой-здоровый нужен – ещё с батей твоим разбираться, всё такое.

– Я обещал вам свою протекцию, – ледяным тоном произнёс принц. – Его Императорское Величество прислушается к моему голосу.

– Молодец, – хмыкнул капитан, – горжусь тобой.

Дело, в общем-то, хозяйское: охота дураку в седле кровью истекать – вперёд. Хотя понять можно: гвардейцы смотрят, надо престиж хоть так поддержать.

– Откуда ты? – снова не выдержал Содара.

Капитан помолчал.

– Тебе название моей Родины нужно или что?

– Покамест – название.

– Родился я в Советском Союзе, – сказал Немец, неожиданно для себя самого чувствуя, как перехватывает дыхание.

Что-то эдакое, видимо, ощутил и принц.

– Это империя?

– Можно сказать и так, – согласился капитан. Не объяснять же инопланетным доходягам – что такое был СССР. И у нас-то, на Земле, многие уж не поверят, а ведь тридцати лет не прошло.

– Это человеческая империя? – спросил Содара, ёрзая в седле.

– Человеческая, – медленно сказал капитан, – ещё какая человеческая. Единственная человеческая.

Содара указал на разбитую, но всё равно тщательно сберегаемую им «стопятку»:

– И там владеют искусством изготовления вот такого оружия?

– И даже круче.

– «Круче»?

– Мощнее, – поправился Немец, – намного.

– Мощнее… – пробормотал принц. Глаза его горели тем сладким воинственным огнём, какой на Земле частенько встречается у людей, технично откосивших от армии.

Совсем не тот случай, напомнил себе капитан.

– Как далеко твоя Родина? – осторожно поинтересовался Содара, очевидно, что-то эдакое уже прикидывая.

Немец покачал головой:

– Живым я туда не попаду.

– Ты изгнанник?

– Старики верят, – сказал капитан, мысленно проклиная собственную неспособность удержаться от пересказа идиотских анекдотов, – что если быть честным, хорошо работать и не грешить, то после смерти попадёшь в Советский Союз.

Он тут же понял, что и глум-то этот – всего лишь защитная реакция на боль: так бесшабашно горько, бывает, хохмят уходящие «под промедол» раненые солдаты.

Но спохватываться было поздно: Содара широко распахнул глаза и придержал коня.

– Твоя империя пала?

Капитан красноречиво промолчал.

– Ты вынужден скрываться, потому что?.. – продолжал принц.

Капитан молчал, выдерживая самое непроницаемое выражение лица, на какое только оказался способен. Заржать над романтичным сопляком… это было бы уже чересчур.

Романтичный сопляк тем временем прокручивал свои шестерёнки.

– Твой род… – по-хитрому зашёл он издалека, – кто правил Советским Союзом?