Капитан "Ориона"

Поднимаясь по трапу своего челнока, он обернулся, в последний раз бросая взгляд на причал пересадочной семнадцать, подмигнул транспортному роботу, дотянулся по сети до его схемы и заставил помахать в ответ пластиковой рукой. Тихо рассмеялся и вошёл, осторожно поставив на пол огромный чемодан с ретранслятором, стометровой бухтой био-оптического кабеля и ещё кое-какими вещами. Осмотрел единственную маленькую комнату, являющуюся одновременно рубкой, кухней и спальней, спасибо хоть туалет сюда же не засунули. Маленький пульт, узкий лобовой экран, низкое единственное кресло и короткий диванчик у стены, рядом с которым втиснулся пищевой синтезатор урезанной комплектации.

Косо улыбнувшись окружающему изобилию, Орион сел в кресло, надел нейроконтактный обруч… и издал такой потрясённый, радостный возглас, как будто на него с неба посыпались деньги! Ширина информационного канала была потрясающей, суммарная ёмкость биокристаллов превышала его личную память, а главное — это всё безраздельно принадлежало ему до конца полёта

Сейчас он получит от диспетчера разрешение на взлёт, направит корабль к гипертуннелю и у него будет почти шесть часов времени, за которые он полностью дефрагментирует свой мозг, перепишет неважную информацию на кристалл, систематизирует важную, составит единое оглавление… Да он ещё и поиграться успеет!

Орион снял обруч, приклеил беспроводную липучку, перебросил на неё связь с кораблём — остаться сейчас без неё казалось сложнее, чем оторваться он долгожданного подарка, — и приступил к распаковке чемодана.

Когда он доделал всю запланированную работу, до входа в гипертоннель оставалось ещё полтора часа. Пять минут он потратил на плановую еду, ещё десять ходил кругами вокруг своего всё растущего ретранслятора — идеи по усовершенствованию и доработке приходили к нему регулярно, прибор столь же регулярно обрастал схемами и проводами, и в самый большой чемодан, который нашёлся в магазине, еле влез.

Так может, там его и оставить? Сколько можно каждый раз строить новые приборы, если можно построить один и носить его с собой… а если ещё дополнить его парой- тройкой кристаллов… которых, кстати, на челноке навалом… а недостающую память компенсировать за счёт увеличения ёмкости при помощи запатентованной профессором Леви системы увеличения производительности биокристаллов…

Орион притормозил полёт собственной фантазии, напомнив себе, что идея профессора подразумевает принципиально новую файловую систему, и в этом случае придётся придумать программный финт ушами, позволяющий стационарным серверам обмениваться информацией с челноком в прежнем режиме, не вызывая подозрений. А, ладно, как говорит Диана — проблемы нужно решать по мере их возникновения… хотя она же всегда сто раз продумывает свои действия наперед. Остановимся на том, что сначала нужно оптимизировать кристаллы, а потом уже думать над финтом ушами.

Написав алгоритм и запустив процесс одновременно на всех кристаллах челнока, Орион сел на диванчик и принялся перебирать свой ретранслятор, одновременно переписывая некоторые участки кода с учётом будущего носителя информации. Идея нравилась ему всё больше — носить с собой свой личный сервер очень круто, как ни верти. Освободив место в чемодане, он проверил результаты оптимизации и довольно ухмыльнулся — всё сойдётся как надо, можно снять с корабля десяток кристаллов и ещё пять останется поверх нужного объёма памяти. Он напишет программу для перекодировки входящей-исходящей информации в общепринятый формат, разместив её на неучтённых пяти кристаллах, скроет их и протекающие в них процессы, зашифрует так, что никто не докопается и за сотню лет… и заимеет себе десяток кристаллов!

Из запястья выскользнула отвёртка, обдав лицо запахом дезинфекции, Орион аккуратно отвинтил защитную панель и стал один за другим снимать со штифтов и складывать на диван полупрозрачные шарики с ноготь размером — умыкнуть лучше те, что в самом нижнем ряду, вряд ли кто-то полезет их проверять раньше чем через плановые десять лет, но всё же лучше перестраховаться. На время операции пришлось отключить питание кристаллов, шарики лежали тусклые и безжизненные, он задержал в руке один и покатал его по ладони. В таком же, только гораздо большем, он жил пятнадцать лет. И будет жить ещё, если у них с Дианой что-то не получится. Кристалл был тёплый и гладкий, тяжёлый, как алмаз. Парень сжал его в кулаке, думая о том, что кристалл ещё и псевдоживой, как бактерия или вирус. Даже сейчас, когда он отключен от сети, в нём идут процессы, точнее — шли бы, если бы на нём было питание и внутри была информация. По молекулярно-тонким нервам бегали бы импульсы, заставляя псевдоживой камень светиться.

В голову вдруг пришла железная уверенность, что он опять будет жить в кристалле, ни с чего, просто возникло такое ощущение. Будет ли Диана тогда смотреть на него, как на живого человека? Он вернул на место биокристаллы, закончил с оптимизацией, написал программу перекодировки, интегрировал и настроил, запустил тестирование.

И так и не нашёл ответа.