Капитан Райли (ЛП)

— Ладно, Джек, это твое решение, — недовольно пробурчал Райли, в глубине души радуясь, что рядом с ним будет надежный боевой товарищ. — У нас осталось чуть меньше двадцати шести часов, — заметил он, посмотрев на наручные часы и деловито добавил. — Каковы наши координаты и скорость?

Жюли, будто очнувшись от сна, достала из кармана маленький блокнотик и стала перелистывать страницы, пока не нашла то, что искала.

— Тридцать шесть градусов и тридцать три минуты северной широты, — четким голосом объявила она. — Пятнадцать градусов и двадцать три минуты западной долготы. Мы находимся в четырехстах шестидесяти милях от точки назначения, — продолжала она, — а без ветра наша скорость вновь упала до восемнадцати узлов.

Алекс подвинул к себе карту Атлантики, при помощи угломера и угольника прикинул расстояние, постучал кончиком карандаша по столу, поцокал языком и объявил:

— Мы придём точно в срок.

— А все благодаря твоей идее с парусом. Во время шторма мы выиграли четыре или пять узлов, — ответила Жюли, и Алекс внимательно посмотрел на штурмана. — Если бы не парус, мы и близко к ним не подошли бы.

— Это будет слабым утешением, — проворчал он, не отрывая глаз от точки на карте к югу от Азорских островов, — если мы не прибудем туда завтра в полночь.

49

Море успокоилось, и вода уже не грозила затопить трюмы. Штормовой ветер тоже утих, а потому парус спустили, и теперь не приходилось постоянно следить, чтобы не отклоняться с курса. Пользуясь случаем, экипаж «Пингаррона» снова разбился на вахты, чтобы все как следует отдохнули до того, как пробьет решающий час. Ночь и следующий день прошли относительно спокойно. Курсом два-восемь-ноль судно прокладывало путь среди предсмертных хрипов бури, оставляя ее позади. И все же до встречи с «Деймосом» оставались многие часы тяжкой работы.

К счастью, встреча намечалась ночью, под покровом темноты, а пока они держали дистанцию, поскольку так легче было скрыть плачевное состояние судна, а его вид мог пробудить ненужное любопытство и весьма щекотливые вопросы. Как бы то ни было, а от греха подальше они решили при помощи горелки срезать злосчастную дымовую трубу, чтобы хотя бы издали не было заметно, что она изрешечена снарядами, и покрасили в черный цвет потрепанную рулевую рубку, которая теперь больше смахивала на полуразрушенный шалаш. Вдобавок ко всему, боясь, что «Пингаррон» вошел в черный список кригсмарине, по обоим бортам на носу и корме на всякий случай закрасили две буквы в середине названия, переименовав его в менее героический «Пинг Рон». Все эти приготовления были направлены на то, чтобы обмануть капитана немецкого корябля в надежде удачно осуществить план Хельмута, не вызвав подозрений.

Вечер уже близился к концу, когда Райли наконец-то направился к себе в каюту.

Едва он вошёл в коридор, как дверь, ведущая в каюту Хельмута и Эльзы, открылась, и оттуда появилась немка. Очевидно, она только что вышла из душа, поскольку была обёрнута лишь в крошечное полотенце, мало что прикрывавшее. С ее мокрых волос капала вода, а босые ноги оставляли на полу маленькие следы.

— Добрый вечер, капитан, — улыбнулась она, сбрасывая полотенце и представая перед ним во всей первозданной наготе.

Он застыл как вкопанный, растерянно глядя из стороны в сторону; казалось, в голове у него взревела сирена, словно на судне начался пожар.

— Не волнуйся, — лукаво улыбнулась девушка, словно прочитав его мысли. — На этот раз нам никто не помешает.

Алекс скрестил руки на груди и глубоко вздохнул, понимая, что нет ничего хуже, чем оставить кого-то с носом.

— Зачем ты это сделала? — спросил он, хотя и так все было понятно.

Эльза пожала плечами.

— Разве это не очевидно? — спросила она.

Райли встряхнул головой, раздраженно вздохнув.

— Я думал, между нами уже давно все ясно.

— А вот я так не думаю.

— Черт возьми, Эльза... — простонал он, прикрыв веки с выражением глубокой усталости. — У меня в самом деле нет времени.

— Понятно... У тебя есть время, лишь когда у тебя в штанах чешется.

— Не смей так говорить.

— Отчего же, если это правда? — с вызовом спросила она. — Ты просто боишься, что она выйдет и нас увидит.

— Забудь о Кармен. Это касается только нас с тобой.

— Значит, ты все-таки признаёшь, что между нами что-то есть.

Алекс уставился в потолок и тяжело вздохнул.

— На самом деле, кое-что действительно есть, — признался он. — Между нами была мимолетная интрижка. Ты это хотела услышать? Этого не должно было случиться, но случилось. Ты даже представить не можешь, как я об этом жалею.

— Ты лжёшь, — заявила она, непоколебимо уверенная в своей правоте. — Ты же хочешь меня! Я вижу это по твоим глазам.

— По моим глазам... — он глубоко вздохнул, изучая носки своих ботинок, никак не решаясь заговорить. — Видишь ли, Эльза, я боюсь, что все это зашло слишком далеко. Я не знаю, какого черта ты во мне увидела, но уверяю тебя, ты ошибаешься. Ты чудесная женщина, и любой мужчина в здравом уме был бы рад раскрыть тебе объятия, но...

— Но?

— Не трать на меня время, это для твоего же блага.

— Мое благо — это мое дело. И я точно знаю, что мы...