Капитан Риччи (СИ)

«Сейчас она развернется, я увижу кровь на ее лице, и пойму, что этот ублюдок промазал и только задел ее, а не снес полчерепа выстрелом, как мне показалось».

Уайтсноу повернулась к ней – лицо ее было запачкано кровью, но совершенно цело, а по рисунку капель отчетливо читалось, что пуля попала прямо в центр лба – ее глаза расширились на секунду и сузились снова.

Риччи с опозданием поняла, что человек с пробитой мечом грудью не может стоять так уверенно, как она.

Хотя какая разница? Мэри-Энн Уайтсноу должна была понять ее природу еще тогда, когда она не умерла от ножа Элис.

«Этого просто не может происходить», – думала Риччи, заводя руку за спину и вытаскивая из себя кусок тупого со следами ржавчины железа. Но это происходило.

– Теперь, когда ты знаешь то, что знаешь, только один из нас может выйти отсюда, – произнесла Мэри-Энн.

– Почему? – произнесла Риччи, так и не решив, какой вопрос задать: «Почему ты спасла меня тогда?» или «Почему ты хочешь меня убить?»

– Потому что ты – такая же, как я, – сказала Уайтсноу. – Верьте мне или нет, мисс Рейнер, но это единственное объяснение. Для всего.

Риччи вспомнила одно сильно меняющее ситуацию обстоятельство, которое напрочь вылетело у нее из головы при виде угрозы в глазах капитана.

– Но ты ведь не можешь меня убить!

Уайтсноу снисходительно улыбнулась.

– Ты зря считаешь себя в безопасности, – сказала она. – Мы не принадлежим этому миру, поэтому ничто созданное им не способно нас убить. Но это не относится к созданиям извне – демонам… или другим Вернувшимся.

«Значит, каждый раз, когда она выбивала из моих рук саблю, я оказывалась на шаг от гибели?»

– Схватка насмерть? – уточнила Риччи. – Но зачем ты тогда возилась со мной все это время?

– Убивать того, кто не способен оказать сопротивление, недостойно… и неинтересно. Ты и сейчас не представляешь настоящей опасности, но выбора у меня больше нет. Ты не умеешь хранить тайны. Даже свою бережешь скверно, свою жизнь я тебе в руки не дам.

Риччи перехватила саблю двумя руками, чтобы суметь отразить первый удар – она предполагала, что он будет куда сильнее тех, что она привыкла получать от Уайтсноу. Риччи не питала больших надежд на то, что останется в живых – она десятки раз сходилась с капитаном в схватке, и не смогла нащупать ни одной уязвимости в ее броне, ни одной слабости, которая могла бы обернуться для Уайтсноу поражением. И в этом бою она не могла прибегнуть к трюкам вроде тех, что провернула с Фареской и Томпсоном.

Риччи даже не пыталась атаковать, потому что этим только приблизила бы печальную развязку для себя. Может, это и было глупо, но она собиралась отсрочить свою смерть хотя бы на пять минут.

Уайтсноу теснила ее в угол, где, лишив Риччи возможности сделать шаг назад, смогла бы без проблем расправиться с бывшей ученицей. Но при очередном шаге вперед ее нога опустилась в лужу крови, растекшуюся из-под убитого ею солдата, и поехала в сторону. Пытаясь удержать равновесие, Мэри-Энн запнулась о его руку и полетела вперед – на Риччи и ее выставленную вперед саблю.

Не успев и моргнуть, Риччи очутилась на полу, придавленная телом Уайтсноу. Плечо, проткнутое капитанской саблей, полыхнуло болью, и что-то теплое потекло ей на грудь.

В первое мгновение Риччи решила, что это ее кровь, и что она сейчас умрет, потому что крови было много. Но через пару секунд она поняла, что не понесла никаких увечий, за исключением пропоротого, и то неглубоко, плеча и синяков.

– Капитан? – в панике позвала она, отстраняя Уайтсноу, и замерла, прикусив язык.

Она никогда не смогла бы сделать так специально, но по случайности ее сабля при падении попала в уязвимое место в районе застежки и пронзила верх легкого, судя по кровавой пене на губах капитана.

– Капитан! – воскликнула Риччи, совершенно забыв, что стояло на кону в схватке. – Я сейчас…

Риччи обхватила лезвие, собираясь вытащить лезвие – она отчаянно надеялась, что рана залечится, как все ее раны, и старалась не думать о том, что плечо все еще болит. Но Уайтсноу обхватила ее руку своей, мешая выдернуть клинок.

«Бесполезно», – прочитала Риччи в ее глазах. От осознания того, что капитан умрет у нее на руках – и от ее руки – хотелось взвыть.

– Мы же не можем умереть! – прошептала она, словно стараясь убедить Уайтсноу жить. Словно что-то зависело от ее желания. – Мы же заключили договор с… кем бы он ни был…

Риччи не помнила его условий, но лишаться человека, которым она восхищалась и у которого училась, было слишком несправедливо.

– Бог Удачи, – усмехнулась Уайтсноу, кашляя кровью. Белый воротник окрасился пурпурным. – Или демон. Плевать, кто он. Он любит новичков… и больше не меня.

«Не разговаривайте», – хотела сказать Риччи, но не стала. Жизнь уходила из Уайтсноу быстро и неумолимо.

– Зеркало, – вдруг произнесла та, сжав на мгновение ее ладонь.

Риччи почувствовала, как ее хватка слабеет, и пальцы холодеют.

– Ка… Уай… Мэри-Энн? – она впервые вслух назвала капитана по имени. Но та не ответила.

Она положила вторую ладонь на грудь Уайтсноу, но не почувствовала ни дыхания, ни биения сердца.