Капитаны небесных сфер

— Нахрен Институт, — Инге передернуло от воспоминаний. Персонал НИИ был исключительно вежлив, предусмотрителен и вроде бы искренне стремился помочь, но Инге Далине преследовало мерзкое ощущение фальшивости происходящего. Один лишний зубец на энцефалограмме, малейшее отклонение в психопрофиле, и карьера вольных предпринимателей схлопнулась черной дырой. Жили-были такие Вебер и Далине, да сгинули невесть где. Вся многочисленная рать кровников Сайнжи и эскадра Найхави не спасет. — Сами разберемся. Первый раз, что ли?

— Глюки запускаются только на комплект из Сайнжи и меня? — въедливо уточнила бортмех. — Если в койке будем только ты и я, ты тоже словишь псевдовидение?

— Рудольфина, — предостерегающе начала миз Далине.

— Что? — вскинулась Рут. — Я провожу оценку степени опасности. Может, тебя надо поскорее удалить из протоколов Феликса, пока ты корабль не угробила. А может, загвоздка в Сайнже или «Парадизе», зато мое присутствие для тебя совершенно безопасно. Нет глюков, нет рассинхрона, сплошная благодать.

— Рут, — терпеливо повторила Инге. — Я не желаю рисковать только ради того...

— Исключительно ради эксперимента! — запротестовала бортмех. — Ты ведь знаешь, я не упертый танк Сайнжа, прущий с копьем наперевес до победного конца!

Противореча самой себе, Рут Вебер нахально огладила ноги капитана и сунулась ладонями под кромку шорт. Инге шлепнула ее по запястьям.

— И самоконтроль меня никогда не подводит, — полученный отпор ничуть не смутил и не остановил поползновений бортмеханика. — Я способна отыграть «стоп машина» в любой момент, как только ты почуешь неладное. В отличие от сама знаешь кого.

«Злоязыкий клеветник да не избегнет заслуженного возмездия, — прокомментировал с камбуза великий охотник. — Рхут, я все слышу».

— Сделай одолжение, свали с горизонта, — руки Рут намертво обвились вокруг талии Инге. — Тут тебе не оргия, а выяснение причин капитанской паранойи. Для начала выбросим за скобки сторонние факторы — «Парадиз» и Сайнжу.

«Это я тоже запомню, Рхут».

— Эгоистичная яутская шовинистическая свинья. Отруби глейтер, кому сказано!

— Рут, — Инге ладонью накрыла губы напарницы. Рут упрямо продолжила говорить, но теперь наружу прорывался только неразборчивый бубнеж. — Дай тишины. Феликс, общая запись всех параметров. Любых, от частоты пульса до интенсивности сокращений ягодичных мышц бортмеханика Вебер. Особое внимание удели работе ЦНС и нейроволнам. Фиксируй все, что покажется тебе важным. Кодовое обозначение кластера записи... эммм... пусть будет «Вероятность». Рут! — для убедительности капитан слегка встряхнула голову миз Вебер. — Если я говорю «стоп», это означает «стоп». Ты замираешь и прекращаешь любую физическую деятельность. Мозговую тоже. Du verstehst mich?

Судя по гримасе отвращения миз Вебер, диалект Берлина-3 и Инге Далине по-прежнему не испытывали взаимных чувств.

— Ох. Ладно. По крайней мере, я старалась, — Инге отвела ладонь в сторону и невольно напряглась в предчувствии эмоционального урагана по имени Рут Вебер. С момента первой синхронизации бортмех упорно строила разнообразные и изощренные планы по затаскиванию капитана в койку. Не из-за взаимного притяжения синхрона, как она потом откровенно призналась подруге. Не ради новой строчки в списке побед и трофеев, но из-за твердого убеждения, что иначе никак. Невозможно. Жизнь промелькнет впустую, если в ней не будет тебя.

Но Инге упорно отвечала: «Нет». Мы создаем компанию и основу для своей безбедной старости. Работа, много тяжелой работы и еще больше работы, вот лучший секс для того, кто озабочен достойным будущим, а не соблазнительными формами коллеги.

Так обстояли дела на борту «Феликса», пока в раздираемый сомнениями и желаниями экипаж не ворвался Сайнжа. Сделав настрого запрещенное — возможным.

В кои веки бортмех проявила хваленую берлинскую выдержку, вспомнив, что Инге Далине крайне настороженно воспринимает вспышки направленной на нее страсти. Проще говоря, капитан мигом возводила вокруг себя незримый щит эмоциональной холодности. Пару раз Рут удавалось проломиться сквозь преграду, но финальный удар нанес Сайнжа. Представитель одной из самых агрессивных рас Второго сектора, способный называть вещи своими именами и влюбившийся в человеческих женщин без всякого синхрона.