Капкан

– Несколько месяцев назад я созвонился со своим другом, и он мне сообщил, что ЕЕ больше… НЕТ… – взвывает в голос, обхватывает себя руками, качается взад-вперед. Его всего трясет. Слезы катятся по щекам, падая крупными каплями на его рубашку. В этот момент я словно перенесся в свое прошлое, почувствовав ту самую тупую боль.

– В тот день я напился до чертиков, – продолжает он свой рассказ, – в буквальном смысле этого слова. В меня словно бес вселился. Крушил все подряд. Я выпил столько, что у меня глюки появилась. Везде мерещилась моя девочка. Алена меня успокаивала. Даже села со мной выпить, сожалела о случившемся, слезу пустила. А я дурак… Не знаю, как это тогда произошло, просто не помню, все было, как в тумане или в дурмане, – всхлипывает и шмыгает носом, – в итоге она воспользовалась моим состоянием и подлезла под меня.

Сука! Решила, что ребенком удержит, – рычит он.

И это мне знакомо. Сколько раз я забывался с другими женщинами, думая, что это Наташка. Сердце сжимается. Какая же это невыносимая боль.

– Потом, чисто случайно, я подслушал ее разговор с отцом. Алена отчитывалась ему, что мы переспали, что все идет по плану, что этой девки нет на свете. Знаешь, как эта лживая тварь была рада моему горю?

Отрицательно машу головой.

– Цитирую, – усмехается, – “вчера Влас узнал, что эта дурочка деревенская покончила с собой”, а потом ее смех. Такой ядовитый, с привкусом злорадства.

У меня голова идет кругом от его истории. Не знаю, как он еще держится после всего, что случилось в его в жизни.

– Тогда я и решил копать дальше о своей аварии. Начал подслушивать дальнейшие телефонные разговоры Алены с отцом, где она спрашивала не пора ли нам вернуться. Она всегда говорила своему отцу “этой дурочки нет в живых, нашему семейному счастью уже ничего не угрожает. Теперь Влас у меня на крючке из-за ребенка”.

Севостянов наливает себе виски в бокал и выпивает. Я уже не пытаюсь его остановить. Просто не знаю какую альтернативу предложить, чтобы унять боль.

– В конце мая мы вернулись в Россию, – продолжает Влас, подкуривая сигарету. – Я все рассказал своему отцу. Обвинил и родителей во всем. Орал так, что голосовые связки думал порвал, но те действительно ничего не знали. Первым делом после возвращения в страну помчался в деканат искать домашний адрес моей девушки. До последнего надеялся… – опускает глаза, – что она жива… молил Бога каждую ночь. Даже в церковь ходил, – делает глубокую затяжку. Выпускает дым через нос и стряхивает пепел. – Я ни разу не был у нее дома. С родителями она меня тоже не знакомила. У них были сложные взаимоотношения, и она всегда переживала по этому поводу. В деканате мне ничем не помогли. Новая секретарша еще не разобралась с работой. Тогда я подкупил работника архива, но и там документов не оказалось. Это только сейчас я узнал, что тесть там все подчистил. Я нашел Риту. Она жила в одной комнате с моей девушкой, и они были подругами. Она подтвердила, что моя девочка действительно ушла из университета.

Рассказала… – у него трясется подбородок, нервно сглатывает, – что она была на моей чертовой свадьбе и видела собственными глазами, как парень, которого она любила всей душой, одевает другой на палец кольцо. Ритка кричала на меня, сказала, что ненавидит, что я убил прекрасного человека, что я убийца… – тушит окурок и прикуривает трясущимися руками новую сигарету. – Сказала, что отец моей бывшей девушки грозится придушить меня собственными руками. Это он так выразился, когда Рита звонила к ним в последний раз. Рита не дала мне ни телефон, ни адрес и вытолкала прочь, как я ее не умолял… Я даже не могу сходить к ним на могилу, – запинается и одинокая слеза скатывается у него по щеке, – проведать своих любимых… не знаю, где они похоронены, – смахивает слезу.

Охренеть. Я в шоке. Сам сижу, как на иголках. Мне жалко этого парня, ведь неплохой он. И девушку его… Какая все же жестокая и непростая судьба может быть у человека. Есть ли предел душевной боли? Хватаю пачку сигарет и прикуриваю одну. Влас делает глоток виски и продолжает свой рассказ.

– Потом я начал разбираться с семейным бизнесом и что нас связывает с отцом Алены. Как оказалось, наши папочки готовили крупную сделку, и отец Алены напросился инвестором. Меня это напрягло. Начал проверять документы и нашел подвох…