Капкан

После завтрака мы едем в офис, где я получаю от него все необходимые документы.

Спустя час в кабинет Власа входит мужчина лет пятидесяти с сединой в волосах.

– Лев Николаевич Троицкий, а это Марк Бруннер – представляет нас друг другу Влас.

После этой встречи у меня на руках еще одно гарантийное письмо на заключение контракта. День сегодня на редкость удачный. Еще бы Маша ответила на мои сообщения, и я могу считать себя счастливчиком. Проверяю свой телефон. Но нет, от нее ни единого слова.

Перед отъездом решаю с Власом заехать в кафе и пообедать.

– Почему ты сразу не развелся, как только узнал правду? – спрашиваю я у него, пробуя лазанью.

– Хотел, – вздыхает, – но оказалось все не так просто. А если быть честным до конца, то я хотел наказать эту семейку… Алену, чтобы она посмотрела, какого мужа выбрала и помучилась от ревности, оказалось, по ее признанию, она меня любила давно… А также из-за бизнеса ее папочки… хочу разорить их. А потом можно и разводиться, – коварно улыбается, – мне терять теперь нечего, тут дело принципа. Вендетта, – опускает голову и задумывается. – А потом поеду разыскивать родителей своей любимой, уже решил для себя, пусть убивают, хочу найти могилку моих родных, – руки его дрожат, голос срывается. – Хочу рядом с ними быть…

Я давлюсь едой. Твою же мать! Не влипнуть бы нам с этой сделкой. Парень вообще голову потерял от горя.

– Не бойся, тебя не брошу, все как надо сделаю с документами, – подмигивает.

Дальше разговор заходит о бизнесе, о котором мы говорим практически до конца обеда. Расплачиваемся и уже идем к выходу, но тут Влас получает звонок на мобильный. Я смотрю, как он постепенно бледнеет и держится за колонну.

– Хорошо. Скоро буду, – завершает разговор.

– Что случилось? – подхожу к нему.

– Моя жена… – сглатывает, – разбила градусник и выпила ртуть. Ее не смогли спасти, – произносит он мертвецки-бледными губами.

***

Практически неделю я провел в Омске. Не смог оставить Власа в такую трудную минуту. После похорон и поминального обеда я прощаюсь с ним. Договариваемся с Власом связаться в ближайшее время для решения последующих вопросов, и я решаю заехать еще в одно место, уже для того чтобы попытаться наладить свою личную жизнь.

Глушу двигатель и смотрю на деревянный домик. Всю ночь я думал о том, что предпринять, и единственным разумным вариантом кажется поговорить с матерью Маши. Надеюсь, она не посчитает меня сумасшедшим. Но после всех событий за прошедшую неделю я боюсь не успеть, а потом жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

Выхожу из машины и в калитке сталкиваюсь со Светланой Александровной.

Приветствуем друг друга. Она естественно удивлена, увидев меня. Начинает расспросы о Маше. Я уверяю, что с ее дочерью всё в порядке. Говорю, что заехал сюда по пути.

Интересуюсь о состоянии здоровья отца Маши, который все еще находится в больнице. Надо заехать туда на обратной дороге, отмечаю про себя. Радушная хозяйка приглашает меня за стол. За обедом мы говорим в основном о Маше.

– Светлана Александровна, а что вы скажете о нашем браке с Машей? Не будете против? – наконец решаю спросить то, зачем сюда приехал.

Удивленно моргает глазами.

– А Маша согласна? – отвечает вопросом на вопрос.

– Она еще не знает об этом. Мы поругались – и это моя вина. Мне нужно знать ваше мнение и получить благословение. Потому что у меня самые серьезные намерения насчет вашей дочери, – выкладываю все как есть на духу.

– Марк, ты прекрасный человек, добрый и отзывчивый. Любая мать желает такого мужа для своей дочери. Но… в этом вопросе последнее слово за Машей.

Я не могу не согласиться со Светланой Александровной.

– Я хотел вас заранее предупредить, чтобы потом не шокировать, – улыбаюсь, – но прошу вас пока Маше ничего не говорить.

После сытного обеда я возвращаюсь домой. По дороге заезжаю в районную больницу. Врач отчитывается о состоянии здоровья отца Маши и, решив с ним кое-какие денежные вопросы, я еду в сторону Омска.

Ближе к городу начинается моросящий дождь. Он меня не останавливает, и я проезжаю Омск. Но, спустя километров пятьдесят, дождик переходит в ливень. Решаю проверить по навигатору ближайшую гостиницу, съезжаю с дороги. Звоню Игорю и сообщаю ему, что остаюсь на ночь в гостинице. Потому что ехать под таким дождем совсем невозможно и небезопасно. Прощаюсь с другом и вижу в дали свет фар от встречной машины. Как в замедленной съемке она на высокой скорости резко поворачивает и скатывается в кювет. Ух… Ни хрена себе! Подъезжаю ближе и останавливаюсь в метрах двадцати от автомобиля. Из-за ливня и темноты ничего толком не видно. Выхожу из машины и вижу покореженную груду металла. Адреналин тут же выплескивается в кровь. В висках стучит. Бросаюсь к машине, боясь, что она загорится. Заглядываю в окна, стекла которых разбиты. Кругом много крови. Я стараюсь не паниковать и помочь людям. Надеюсь, они живы. В темноте сложно разобрать сколько пассажиров в автомобиле.

– Жив кто? – кричу я.

В ответ слышу женские стоны. Потом раздается писк ребенка. Сердце бешено стучит.