Капкан

Толпа, собравшаяся на принятие присяги новым главой правительства, шумела и волновалась, почти не слушая выступления победителя, да тот мало что говорил по существу, сам ещё до конца не поверив в случившееся.

Выстояв инаугурацию, Андрей решил заскочить в Союз писателей погреться, заодно прощупать почву насчёт помощи, которую обещала ему Мирра. Только в Союз ему в этот день так и не суждено было попасть: на переходе, у столовой «Гидропроекта», откуда-то сбоку вывернулась со своим репортёрским магнитофоном Куксова.

– Андрей! – замахала она поэту, и Ветлицкий понял, что никто за него тот узел, который он завязывал собственными руками, развязывать не собирается. Светлана была не одна. Рядом с ней пробиралась навстречу женщина в потёртой шубке и в чёрном кружевном шарфе, глядя на который ему показалось, что дама переживает траур.

– Знакомься, моя подруга. Может, заскочим в столовку, перекусим?

– Нина Штурова, – протянула руку высокая незнакомка.

– А я – Ветлицкий.

– Андрей, – вмешалась Светлана, – ей всё известно – и какой ты писака, и какой непостоянный.

– Постоянство – признак ограниченности.

– Завёлся, – констатировала журналистка и первой двинулась ко входной двери заведения общепита.

В обеденном зале, за церемонией подготовки к трапезе, Ветлицкий получше разглядел куксовскую подругу: с виду очень странную и, по всей видимости, несчастную женщину. Подтвердила его догадку и сама Нина. Уже доедали первое, когда она неожиданно громко сказала, почти ни к кому не обращаясь:

– Я читала ваши стихи в газетах, но сначала не поняла, что они столь грустны, а когда умер Володя…

– Брат, – поспешно пояснила Светлана.

– Да-да, мой брат, то после я поняла, в них какое-то странное начало, хотя пишете вы от лица мужчины.

– От чьего же лица мне ещё писать?

– Конечно, вот и Света… нет-нет, не подумайте ничего плохого…

Нина не нашлась, о чём говорить дальше, и слегка смутилась, а Ветлицкий подумал, что у его собеседниц нечто большее, чем простая дружба. Эта мысль неприятно удивила проницательного поэта. Он внимательно посмотрел в глаза своей новой знакомой, потом перевёл взгляд на Куксову. Возможно, его соседки что-то почувствовали, потому что обе как по команде повернули головы к окну и Светлана удивлённо воскликнула:

– Ой, народу на площади почти не осталось!

– А ты ещё хотела интервью у сторонников Орлова взять, – поддакнула ей Нина.

– У меня возьми, – пошутил Андрей.

– А правда, – обрадовалась Куксова и, достав диктофон, защёлкала кнопками.

– Прямо здесь надрываться? – переспросил интервьюируемый.

– Не в редакцию же к твоей Кирочке, – огрызнулась Светлана. – Да она и не в духе по поводу проигрыша Альберта, хотя можно и к Магде подвалить, она к тебе хорошо относится. Тут на днях говорит: «Сколько бездарей в нашем Союзе, а Ветлицкий такой способный, только книжки своей не имеет».

– Чего ты хочешь, – заоправдывался Андрей, – столько лет не писал, – и обернулся к Нине. – Так вышло, что крепко меня в Красногорске достали.

– У вас характер, – откликнулась грустная Нина. Чувствовалось, что она сбилась с отлаженного тона и не хотела больше возвращаться к тому разговору, который так неловко прервался её неожиданным откровением, а Ветлицкий вспомнил про позицию редактора «Енисея» и сказал, теперь уже обращаясь к своей подруге:

– Всё равно шеф не пропустит моего трёпа.

– Почему?

– Ты же сама говорила, что он против из кого-либо делать кумиров.

– Всё, Нина, пошли на площадь, пока последние ротозеи не разбежались и плёнка не кончилась.

– Ты что, разговор наш записывала?

– Ага, для истории… – И уже на крыльце столовой Светлана, покрутив колесики диктофона, сунула его к Ветлицкому: – Как вы относитесь, Андрей, к победе господина Орлова и чего ожидаете от новых людей в правительстве?

– От новых и ЖДУ нового, – неожиданно для себя дежурно ответил Ветлицкий, – тем более обстановка в стране не позволяет действовать по старинке.

– О, да вы не только в стихах разбираетесь, тогда коротко о себе…

– О себе? – растерялся Ветлицкий. – Я учитель – историк.

– Всё, плёнка кончилась! – Светлана засунула диктофон в сумочку. – Мы пошли, будешь в городе – заглядывай, а то прогуляйся с нами. Нина, возьмём доморощенного историка, тем более он такой находчивый… – и, помолчав, добавила: – …в сложных жизненных ситуациях?

Нина протянула руку Андрею:

– Рада была познакомиться.