Читаем Капкан для Александра Сергеевича Пушкина полностью

– Мама, это мой друг Дельвиг, поэт, прошу любить его и жаловать.

– Мы всегда гостям рады, – пропуская друзей вперед, сказала няня, улыбаясь.

– Какая прелесть твоя няня, – с восхищением воскликнул Дельвиг, когда они вошли в кабинет поэта. – Именно такой я себе ее и представлял.

– Вот побудешь у меня недельку-две да послушаешь ее сказки, ты в нее влюбишься окончательно.

– Нет, Француз, я надолго не задержусь, надо возвращаться в Петербург. Дел, брат, невпроворот…

На пороге появилась няня.

– Милости просим откушать кофейку с пирожками, – проговорила она своим каким-то по-особому звучащим голосом.

– Пойдем, барон, перекусим. А потом я тебя засыплю вопросами. Ты, наверное, с дороги проголодался.

– С удовольствием откушаю ваши сельские брашна, – согласился Дельвиг, который никогда не страдал отсутствием аппетита. – Да и у меня есть для тебя, дорогой Александр Сергеевич, целый ворох посланий. Но, как водится на Руси, сначала гостя надо накормить, в баньку свести, в постель уложить, а потом уж к делу приступать.

– Нет, барон, – заливаясь своим смехом, ответил Пушкин, – покормить мы тебя покормим, а с банькой и постелью погодим. Мне не терпится прочитать, что пишут мои друзья.

На столе в столовой дымился кофе, а на большом блюде, как всегда под полотенцем, ароматный запах издавали нянины пирожки.

– Угощайтесь, – пригласила она друзей к столу с поклоном.

Плотно перекусив, друзья вернулись в кабинет Пушкина.

– Дорогой барон, показывай, что ты мне привез, я горю от нетерпения.

– В этом чемодане книги, которые передали тебе твой брат и Жуковский, а в этом портфеле письма от Вяземского, Погодина, Рылеева…

– Дорогой Дельвиг, как я тебе благодарен… Почитаем вместе?

– Нет, Александр, позволь мне с дороги прилечь после такого сытного завтрака, – умоляющим тоном попросил Дельвиг.

– Узнаю ленивца… Мама, – громко позвал Пушкин няню, – прикажи постелить гостю.

– Прошу вас, гость дорогой, в приготовленную для вас комнату, – пригласила барона Арина Родионовна.

– Отдыхай, барон, а я погружусь в твои подарки.

Пушкин вскрывал один за другим конверты, жадно вчитывался в каждое слово друзей, которые искренне переживали за него, за его здоровье, за его талант. В письмах были литературные новости, слухи и сплетни Москвы и Петербурга, сообщения о выходе в свет его поэм и стихов, отзывы критики на его произведения… А в некоторых были даже деньги, недостаток которых поэт чувствовал постоянно…

Ближе к вечеру Дельвиг проснулся и появился в кабинете Пушкина.

– Как отдыхалось, барон? – спросил Александр Сергеевич.

– Спал, как никогда! У тебя здесь волшебный воздух, пьянящий и успокаивающий.

– Да, брат, воздух у нас чудесный, и природа волшебная… Но скука, барон, удушающая. Я задыхаюсь здесь… За мной ежедневно следят, как за каким-нибудь ужасным государственным преступником.

– И все же последние творенья твои восхитительны. Вся Россия зачитывается ими. Я понимаю и сочувствую тебе. Друзья хлопочут о твоем освобождении… Не будем о грустном… Я еще в дороге мечтал услышать твои новые стихи и поэмы. Будь так любезен, погрей душу своим талантом.

– Ну, что с тобой поделаешь? Я тебе, как лучшему другу и поэту, прочту только что написанную трагедию из Смутного времени «Борис Годунов».

Пушкин взял рукопись и стал читать. У Дельвига, по мере чтения, глаза становились все шире от восторга, и даже появились слезы. Когда Пушкин закончил читать, неповоротливый Дельвиг вскочил на ноги, обнял Пушкина и стал его целовать.

– Что за чудо, что за прелесть ты сочинил, друг мой!!! Я в восторге! Предрекаю ей бешеный успех…

Долго еще они говорили, спорили, кричали… Несколько раз даже няня заглядывала к ним, обеспокоенная шумом.

Заглянув в очередной раз, она позвала их пообедать:

– Хватит вам балагурить, пора обедать, уже почти полночь. Да и спать пора ложиться.

– Идем, мама, – отозвался Пушкин. – А завтра, барон, съездим в Тригорское, познакомлю тебя со своими соседками. Может статься, что мы тебя здесь и оженим.

На следующий день они гостили в Тригорском. Женское общество с любопытством рассматривало гостя из Петербурга. Медлительный и застенчивый Дельвиг не впечатлял барышень, но когда его упросили прочитать свои стихи, глаза их загорелись.

Пообедав, Дельвиг шепнул на ухо Пушкину, что ему барышни надоели и он хотел бы уехать обратно…

Больше Дельвиг в Тригорском не появлялся. Ему пришлось по сердцу Михайловское, барская усадьба, парк, прекрасная природа, речка Сороть с ее живописными берегами. Он здесь дышал и не мог надышаться чистым воздухом, отдыхал душой и телом. Няня ухаживала за ним, как за маленьким. Иногда вечерами она рассказывала им обоим свои волшебные сказки…

Только через две недели Дельвиг решил возвращаться. – Милый Александр Сергеевич, я провел здесь самое счастливое время. Но хочешь, не хочешь, друг мой, а надо ехать. Дела… Да, наверное, и невеста заждалась. Я ведь женюсь осенью.

– Что ж ты молчал все это время? Кто она?

– Прелестная девушка с прекрасной душой – Сонечка Салтыкова…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное