Капкан для бессмертного адмирала

— Капитан, — глаза девушки сощурились и сверкнули холодной сталью. — Речь идет о жизнях, без преувеличения, миллионов людей и о существовании нескольких городов. Вы уполномочены решать вопросы подобного масштаба? Или, быть может, у вас остаются сомнения в том, что я именно та, за кого себя выдаю? — лиса коснулась ладонью центра доски, по силовым схемам на которой тотчас распространилось призрачное синее сияние, достигшее пределов первого круга и… без сопротивления прошедшее дальше. — Вот вам первое доказательство. А вот второе. — лиса подняла руку и движущаяся по ее коже угольно-черная тьма поднялась от рукава, охватив кисть, что на глазах напрягшегося самурая трансформировалась в уродливую когтистую лапу. — Очищающие печати есть? Я свои в городе оставила, чтобы подозрений не вызывать.

— Я прикажу принести несколько, из замкового храма.

— Нет, нет, прошу прощения, это лишнее беспокойство. — тьма отступила и рука девушки вернулась в нормальное состояние. — Вот вам уже третье доказательство. Только потомок клана Йомигаэри может без помощи жриц восстановить свое тело после подобной деформации. Ну и, чтобы создать абсолютную уверенность…

Мышцы под кожей головы оборотня пришли в движение, меняя черты лица. Темно-каштановые волосы осыпались, сменяясь седыми лохмотьями прядей. Синие зрачки глаз обратились в ядовито-желтые.

Тело тоже менялось. Становилось выше, удлинялись ноги и шире разворачивались плечи. На костях нарастали мышцы. Тощая, заморенная диетами горожанка обращалась в крепкую и даже тяжеловесную горбатую женщину, с безобразно деформированной фигурой.

— Собирательница Жатвы, — указав на себя, сказала лицедейка отступившему в смятении самураю. — Почтенная жрица храма клыков и знаток направлений. Я сцапала ее в сентябре прошлого года, когда повелители зверей с очередного рейда возвращались в ядовитые джунгли. Несчастные дикари газет не читают, телевизор не смотрят, нашу речь не понимают. Про лицедеев вообще ничего не знали! Никто и не подумал сунуть доску-определитель одной из проводниц отряда, что на дневном отдыхе отошла в кустики по нужде и задержалась почти на целый час. Я, с лисьим коварством притворяясь той дамочкой, соврала им, что унюхала след шиноби и немного попреследовала врага, но тот перепугался и очень быстро убежал. Представляете, самурай-сан, даже проверять не стали! Зачем сестре-воину врать, верно? Посмеялись только над трусостью редколесцев, и дали мне вот такой огромный кусок вареного мяса! Кушай, родная, чтобы быстрее бегать, и в следующий раз догнать даже самую шуструю добычу! Так было приятно из чудовища и изгоя превратиться во всеми уважаемую представительницу большого и сплоченного сообщества! Если бы не отвратительная еда, антисанитария, кровавые ритуалы и жутко неприятные на вид мужчины, я бы обязательно погостила у них подольше.

Такахиро вспомнил новостные передачи, с октября по февраль расписывавшие то, как военные дирижабли граничащих с джунглями стран совершают рейс за рейсом по принимаемым из глубины лесов радиосигналам. Сигналы выдавали местоположение скрытых под зеленым морем дикарских городов, сначала крупных и похожих на муравейники, а затем все меньших и меньших. В приграничных районах уже начинал заканчиваться напалм, когда из джунглей начали выбегать делегация за делегацией от перепуганных дикарей, лепечущих на своем лающем наречии что-то о великом духе леса, разгневанном на его глупых детей за неправильный пересказ древних легенд, грабеж братьев из редколесья и культ жестокости. Жители джунглей молили о пощаде, клялись в вечной дружбе и приносили дары из клыков и когтей монстров дальнего запада. По их рассказам, великий дух леса был огромным и неуязвимым черным зверем, способным принять любое обличье. Он указывал летающим лодкам города провинившихся детей леса, преследовал нераскаявшихся и безошибочно находил прячущихся. Даже после заключения вечного мира с жителями редколесья, кровавый террор продолжался еще полтора месяца и нападения прекратились только после того как храмы Стихий, по слезной мольбе дикарей, провели масштабный обряд усмирения демонов.

Мало кто сомневался чьих рук делом была зима кошмаров в бескрайних западных джунглях, и вот оно, подтверждение, собственной персоной.

Лиса меж тем снова начала превращение, ее фигура и лицо менялись так, будто незримый скульптор работал с куклой из мягкой глины. Скрюченная, жутковатая дикарка плавно исчезла, монстр-лицедей обратился в мужчину атлетичного телосложения, с короткой стрижкой черных волос и красивым, волевым лицом. В этом облике черного лиса Корио видели часто, когда он появлялся перед людьми для того, чтобы возглавить какое-нибудь сражение или произнести пламенную речь.