Капкан для бессмертного адмирала

На улицах Хивасы стремительно росли паника и хаос. Грянуло то, чего все здесь так долго боялись. Пираты проклятых островов явились за добычей! Грохот взрывов со стороны порта и разливающееся в небе жуткое зарево не оставлял ни малейших сомнений в том, что еще буквально пара вздохов, и улицы наполнятся свирепыми людьми в броне из звериных шкур и панцирей черепах. До предела озверевшие самураи мертвой страны, разорители городов, надевающие рабские ошейники на сильных, а слабых вырезающие подчистую.

Люди бросали в сумки самое ценное, хватали детей на руки и бежали, сломя голову, к западным воротам. Прочь от города, спрятаться в лесу, переждать беду! Но первые, добежав до ворот, увидели расколотые створки, истекающие кровью тела вбитых в землю городских стражей и скалящих гнилые зубы косматых великанов, вразвалочку идущих навстречу трясущимся от ужаса горожанам. Пираты не дураки, чтобы позволять рабам убегать и уносить с собой ценное имущество. На берег был заранее выброшен десант, с приказом перекрыть пути отхода.

Утробно рыча, косматые чудовища набросились на беззащитную толпу и началась свирепая резня. Не слушая мольбы о пощаде, пираты рубили людей. Раскалывали черепа мужчинам, а женщинам и детям вспарывали животы, чтобы те своими предсмертными воплями наводили больше ужаса на убегающих. Рабы запомнят эту ночь навсегда и станут безропотнее овец!

Капитан десантной армии вальяжно шел за линией своих свирепых воинов и поглядывал по сторонам, чтобы никто не посмел избежать расправы, спрятавшись в темном углу, или под трупами.

— Вижу. — измененными глазами заметив пульсацию живого сердца, сказал он.

Пират сделал пяток шагов, и потянулся к прислоненному к стене чемодану. За этим чемоданом и залитым кровью телом убитого мужчины, был кто-то живой. Кто-то, кого умирающий из последних сил попытался спрятать.

— Иди сюда, щенок! — бандит отбросил чемодан и вытащил из-под трупа мужчины отчаянно закричавшего, залитого слезами и обмочившегося со страху, пятилетнего мальчика. — Сопливое, визгливое отродье! — пират прижал ребенка к окровавленной мостовой и перевернул тяжелый боевой топор обухом вниз. — Наши дети никогда не плачут! Потому что слезы — слабость! А слабаки должны умереть!!!

Никто не появился из тьмы, никто не остановил убийцу, не блокировал его удар. Обух топора обрушился на голову мальчишки, кровь и мозги брызгами разлетелись по мостовой.

Некому защищать слабаков. Боги мертвы, а герои существуют только в лживых сказках.

Не надеясь ни на богов, ни на героев, люди продолжали искать спасения. Толпа валом валила к железнодорожному вокзалу, где уже вовсю кипела работа. Машинисты остервенело пытались поскорее оживить могучие паровые локомотивы, два поезда с тремя десятками вагонов каждый, уже стояли у платформ и люди штурмовали их, не подозревая, что эти паровозы поставлены здесь только для отвлечения их внимания. Диверсанты сработали у стен города, несколько сильных взрывов уже разнесли в клочья железнодорожные пути и обрушили тоннели, по которым обычные паровозы могли бы вырваться из ловушки.

Обычные.

Городской глава, его семья и приближенные, богатеи и аристократы отчаянно спешили к грузовым складам, куда подошел не пассажирский состав, а тяжелый бронепоезд, что привез вчера утром армейских самураев для укрепления обороноспособности города. Бронепоезд — не обычная бочка с водой и паром. Этого стального монстра не остановишь взорванными путями или мелким завалом, а орудия и самураи отшвырнут любого врага, что вздумает запрыгнуть на борт. Надежная, стальная, подвижная крепость.

На носовой платформе, под охраной двух самураев с громадными щитами, уже медитировал мастер прокладки путей, готовящий энерготок своего тела к серьезной и трудной работе. Призрачное синее пламя Ци, танцующее над его телом обретало все большую плотность и яркость, становясь для отчаявшихся маяком надежды.

— Сумки, сумки давайте! — глава города тянул к своим помощникам пухлые ручонки, требуя поскорее передать ему золото и бриллианты. — Скорее, бездельники!

Помощники отдали ему сумки и тотчас были небрежно отброшены в сторону телохранителями городского главы. Жалобные вопли и стенания слуг никого не интересовали. Расфуфыренные господа и дамы, аристократы, богатеи и местные знаменитости, лезли на поезд как ополоумевшие обезьяны. Толкались, вопили, отшвыривали слабых и топтали упавших.

— Отправляй! — заорал ворвавшийся в кабину машиниста длинный и тощий седой аристократ в шелковом костюме. — Отправляй, скорее!

— Грузимся. — крепко стиснув зубы, процедил командир состава. — Сядь в угол и не мешай!

— Вперед, я сказал! — аристократ бросился к рычагам, получил кулаком в ухо и распластался на полу, завывая и рыдая в истерике.

— Стальная крепость, косматые в городе. — сообщил диспетчер по радиосвязи. — Вошли через западные ворота, движутся к нам.