Капкан для бессмертного адмирала

— Диспетчерская, понял. — ответил командир и глянул на толпу простого народа, что прорвала заграждения и хлынула от платформ к железному зверю, вокруг которого и без них бурлила немалая толпа. — Командиры вагонов, доложить состояние.

Один за другим пришли доклады о полной загрузке. Еще четыре десятка людей пустили в кабину и технические коридоры локомотива.

— Набились плотно, как сардины в банки. Живыми не все доедут.

— Ясно. — командир помедлил еще пару секунд, собираясь с духом. — Закрыть двери! Диспетчерская… мы уходим.

— Четвертая линия свободна. — отозвался диспетчер, поднимаясь со стула, вынимая из ножен короткий меч и с прищуром глядя на бандитов в доспехах из шкур, что настороженно вошли в диспетчерскую и, изготовив к бою топоры, направились к нему. — Стрелки переведены. Даю зеленый свет. Крепость… счастливого пути.

Машинист дернул за шнур предупредительного свистка и схватился за рычаги. В недрах металлического исполина с зубодробительным лязгом сместились передаточные механизмы, скрежет и грохот прокатились по всему составу. Люди, словно муравьи облепившие громадную машину, завопили в ужасе. Поезд уходит! Их бросают на растерзание чудовищам с проклятых островов! Командир состава крепко стиснул кулаки и заскрежетал зубами, хорошо представляя, что сейчас произойдет.

Еще один предупредительный свисток и изрыгающий дым, многотонный гигант начал движение. Люди, облепившие состав сверху донизу, цеплялись за любой выступ или скобу, истошно кричали, умоляли о помощи, тянули детей. В безумствующей толпе мало кто обращал внимание на тех, кого толкнули под колеса, на попавших под движущиеся части и на тех, кому не повезло оказаться у состава на пути. Не замечая сопротивления, сталь смяла дорогую одежду, живую плоть и хрупкие кости. Вой искалеченных и умирающих вплелся в общий хор безумия.

Поезд, ходовая часть которого окрасилась в алый цвет, пошел вперед. Сначала едва-едва, борясь с чудовищной инерцией, а затем быстрее и быстрее, обращаясь в неостановимый стальной снаряд, на носу которого стоял, подставив лицо ветру, мастер-путепрокладчик. Его энергия Ци, изливаясь в платформу под ногами, проходила через состав и, исторгаясь из колес, укрепляла рельсы и шпалы. Не позволяла им гнуться и корежиться под давлением всей мощи стального гиганта.

— Импульс!!! — проорал командир состава и разрядил мощнейшую силовую схему в носовом бронелисте паровоза.

Мощнейшая волна Ци шибанула вперед, врезалась в стену и разнесла ее на куски, вместе с завалом. Мастер-путепрокладчик довершил начатое и через несколько секунд влетевший в облако пыли стальной монстр вырвался на свободный простор.

— Спасены! Спасены! — плача, причитал городской глава, прижатый к окну и вынужденный смотреть на брошенный «отцами-руководителями», обреченный город.

В том, что город обречен, не сомневался уже никто. Ни простой народ, ни аристократия, ни, даже, солдаты-защитники, изготовившие к бою оружие и щиты. На них, сквозь пелену мертвенно-холодного тумана надвигался корабль-призрак. Паруса его были убраны, трубы паровой машины отсутствовали как данность, но черный великан двигался словно сам по себе, игнорируя направление ветра. Над палубой и мачтами горели призрачные синие огни, и не видно было ни единого человека на борту.

— Без паники! — подбадривал своих солдат Мотохару. — Это бутафория, для страха! Солдаты и матросы у них все в трюме! Сейчас врежутся в землю и десант из него как зерно из мешка посыплет! Тут уж не зевайте! Заставим выродков подавиться кровью! Нас мало?! Я лично этих нищих голодранцев сотнями резал! Каждый воин Лесов стоит трех десятков тощих упырей! Они в шкуры укручиваются, чтобы больше и страшнее казаться, а под шкурами — костлявый доходяга, умеющий только девчонок бить, да детей насиловать! Они жрут человечину, крыс и падаль! Эти твари пьют гнилую брагу и спят в собственном дерьме, как свиньи в загонах! Они заживо гниют и каждый из них — кишащий червями полутруп, что вот-вот издохнет как чумная собака, но все еще мечтает убивать, насиловать и грабить! Хотите, чтобы такие уроды до ваших детей дотянулись?! Изуродовали их, надругались, а потом гнилыми зубами шеи перегрызли?! Нет?! Тогда крепче держите мечи! Вырвем черные сердца! Всех порежем! Навсегда эту ночь запомнят, твари костлявые!

Удар!

Нос корабля вспорол мощеную крупным булыжником набережную, как тяжелый топор мягкое масло. Камни полетели в разные стороны, земля раздалась как под плугом, разрываемая медным тараном не хуже морских волн.

Стражи попятились, но снова их сплотил громогласный голос капитана.

— Для движения такой махины по земле — энергии не напасешься! Сейчас встанет! На счет три! Раз! Два! Три!

Мотохару верно определил скорость и инерцию корабля. Черный «призрак», с зубодробительным скрежетом и скрипом, замер перед стражами, словно по его команде.

— Десантные порты! — выкрикнул капитан приободрившимся солдатам. Предсказуемый и понятный враг совсем не так страшен, как неведомое, бесформенное зло. — Сейчас посыплются!