Капкан для крестоносца

Лоншан нанял себе телохранителей, но решил, что в свете предстоящей трудной работы ему не обойтись и без моральной поддержки – да и как без нее в этом, по его мнению, осином гнезде? Все его братья много выиграли от восхождения Гийома к власти. Осберта и Анри он поставил шерифами Йоркшира и Херефордшира, для Стефана добыл должность при дворе самого Ричарда, еще одного из братьев сделал аббатом Кройленда, Робера – приором в Или, с прицелом на кусок побогаче: место настоятеля монастыря в Вестминстере. Падение Гийома поставило крест на этой мечте, но Роберу удалось хотя бы сохранить свое положение в церкви, в отличие от братьев, которых происки врагов лишили всех привилегий. Семья не отвернулась от Гийома, и, получив его срочное послание, Робер поспешил присоединиться к нему на пути из Ипсвича в Лондон, да еще принес добрые вести. Их брат Анри был следом за опалой Лоншана арестован и заключен в принадлежащем графу Джону замке Кардифф, но Робер сообщил, что теперь Анри наконец-то на свободе.

Впрочем, радовались они рано, потому что, добравшись до Лондона, Гийом уперся в закрытые ворота. Враждебность лондонцев обижала Лоншана тем сильнее, что он дал этим неблагодарным английским мужланам право самим избирать себе шерифов. Слушая, как они улюлюкают и насмехаются над ним с городских стен, он подумал, что с удовольствием повернется спиной к этому треклятому острову и никогда в жизни сюда больше не вернется. Но сначала ему предстоит исполнить поручение, данное его господином, королем.

* * *

Узнав, что королева Алиенора созвала юстициаров и членов большого совета в Сент-Олбансе, Лоншан направился на север, собираясь с духом перед встречей, которая, как он знал, будет не самой приятной. Когда стены бенедиктинского аббатства Сент-Олбанс показались в виду, Робер посмотрел на пригорюнившегося брата.

– Гийом, найдется здесь хоть один человек, не желающий воздеть твою голову на пику?

– Ну… Графы Арундельский и Суррейский числились некогда среди моих друзей, а потому, вероятно, помолятся за мою душу в тот миг, когда голову станут отделять от тела, – процедил Лоншан. Его глаза неотрывно следили за Норманнской башней, уходившей на сто с лишним футов в херефордширское небо. – Королеву я другом едва ли назвал бы, но она мне и не враг. А в прошлом году Алиенора оказала мне большую услугу.

Робер не виделся с братом со дня его насильственного изгнания из Англии, и потому обрадовался шансу узнать подробности провалившегося замысла Лоншана вернуться во власть.

– Я слышал, она поддержала твою попытку возвратиться из изгнания. Это потому что королева знает о том доверии, которое Ричард питает к тебе?

– Думаю, причина тут в том, что ей стало известно о моей попытке подкупить графа Джона. – Гийом улыбнулся, глядя на удивленное лицо брата. – Джон полагал, что изгнав меня, сможет править по своей воле. Да только архиепископ Руанский его переиграл: предоставил письмо от короля Ричарда, что в случае моего ухода с должности старшим юстициаром становится он. Джону такой поворот совсем не понравился, и я таил надежду, что он предпочтет в качестве верховной власти меня, а не Готье де Кутанса. И оказался прав, кстати. Джон согласился вернуть меня, если я заплачу ему пятьсот марок.

– Но… но ты ведь не любишь графа Джона и не доверяешь ему, Гийом!

– Да. То была сделка с дьяволом, Роб. Я убедил себя, что лучше сумею защищать интересы короля Ричарда, если буду находиться в Англии, даже если для этого придется пойти на пагубную уступку Джону. Я искренне верил, что делаю это ради государя, но теперь осознаю, что мне также хотелось вернуть власть главного юстициара, которой я так наслаждался. Королева Алиенора сильнее всего боялась, что Джон не устоит перед соблазном и переметнется к французскому королю, вернувшемуся из Святой земли, и, как я подозреваю, видела во мне меньшее зло по сравнению с Филиппом. Имея на своей стороне королеву и принца, я полагал возможным вернуть хотя бы часть былого величия.

– Но… но Джон не поддержал твоего возвращения!

– Да, не поддержал. Когда я сошел на берег в Дувре, королева постаралась убедить совет удовлетворить мою просьбу предстать перед членами собрания и лично ответить на выдвинутые против меня обвинения. Они уперлись и захотели узнать мнение Джона. Вынужден воздать принцу должное: он на удивление честен в своей бесчестности. Принц правдиво сообщил совету, что я предлагал ему пятьсот марок за поддержку и предложил им перебить мою ставку. Когда ему предложили две тысячи, он с радостью перешел на другую сторону. Джон никогда не позволяет совести вставать на пути у своих желаний. Так что вопреки помощи королевы я вынужден был возвратиться в Нормандию, Алиенора же помешала Джону прибыть к французскому королевскому двору.

Тут Лоншан натянул вдруг поводья, повернулся в седле и посмотрел брату прямо в глаза.