Капкан для Назгула

На военной карьере пришлось поставить крест. Завершив в Окленде все формальности, он зашел в первое же подвернувшееся рекрутинговое агентство и через три дня улетел на Кипр работать инструктором банджи-джампинг.

Кипр 2001 года оказался неожиданно “русским островом”. Туристы, бизнесмены, искатели приключений и преступники с бескрайних просторов “встающей с колен” России, мощными волнами десанта оккупировали тихие курортные города, наступая на пятки традиционно царящим здесь англичанам, давя финансами и численным перевесом.

Тут-то и оказалось, что знание русского полезно не только для несостоявшейся армейской карьеры. Полтора месяца Питер-Джон, сцепив зубы, подвешивал на банджи-джампинг визжащих, словно свиньи, похмельных новорусских баб, пока не разговорился в баре с веселым англичанином-толстяком.

Толстый Том (зови меня так, парень, все меня так зовут), как выяснилось, возглавлял офшорную страховую компанию и давно уже собирался нанять себе бодигарда.

Наблюдая за тем, как тихий и безопасный в девяностые кипрский рай на глазах превращается в Мекку для непросыхающих нуворишей и любителей по ночам хором орать «афецеры-афецеры-вашесерце-падпрецелам!», что бы это на самом деле ни означало, Том вполне резонно считал, что его охранник должен знать язык “вероятного противника”. Хорошо воспитанный новозеландец русского происхождения с военной подготовкой устраивал его более, чем вполне.

В бодигардах Питер-Джон долго не проходил. После одной из деловых ресторанных встреч, невзирая на то, что у британцев непрошеные советы считаются хамством, он все же позволил себе прокомментировать пару нюансов, которые его шеф, тогда еще мало знакомый с русской спецификой, упустил. Толстый Том прислушался, в результате “непрошеный совет” Питера позволил избежать крупной страховой выплаты.

Свои тридцать семь миллионов фунтов стерлингов Толстый Том заработал благодаря тому, что никогда не забивал гвозди микроскопом. Оценив потенциал украино-русско-новозеландского “без пяти минут коммандо”, он предложил Питеру попробовать силы в качестве штатного детектива его компании. Питер, припомнив, какую роль в его жизни сыграл новозеландский инспектор, согласился и шаг за шагом стал осваивать малоизвестный сторонней публике мир страхового бизнеса.

Тонкостей в этом деле оказалось немеряно, на первых порах пришлось учиться всему с нуля. Однако с каждым закрытым делом Питер-Джон все лучше постигал азы новой профессии. Потренировавшись на возврате “украденных телефонов” и расследовании обстоятельств “сгоревших машин”, Питер-Джон начал брать дела посерьезнее. Совмещая сверхсовременную технику и интернет-технологии со старыми дедовскими методами агентурной разведки и умением работать с людьми, от застольного разговора до ведения “активных допросов”, лет через пять он стал личностью, широко известной в узких кругах.

Толстый Том, быстро оценив потенциал своей креатуры, начал заключать контракты, закладываясь на больший и больший риск, и частенько “сдавал в аренду” золотого сотрудника, скрупулезно выплачивая процент.

Теперь Питер уже не мечтал о военной карьере. Денег он зарабатывал столько, сколько британскому полковнику и не снилось, не то что лейтенанту коммандо. При этом никаких тебе над головой штабов с начальством и дисциплиной. Ну, а войны в его работе было и так с лихвой. После одной такой “войсковой операции” в Сомали он и заработал никнейм Назгул…

* * *

Дело, вчера закрытое в Хор-Факкане, было совсем простым, не работа, а оплаченный отпуск. С падением цен на нефть и санкциями русские совершенно ополоумели. Пытаясь избежать разорения, они массово организовывали подобные “страховые случаи”, но делали это столь наивно, что Питер начал опасаться потерять профессиональную хватку.

Но даже на этом фоне дурачок с идиотским Бентли выглядел сущим клоуном. Машина приметная, не иголка. Откуда была “украдена”, в полицейском протоколе написано. Разыскать эвакуатор, который оттащил ее на вокзал — дело техники. На вокзалах и таможнях обслуга, чтобы получить сто баксов за инфу, в очереди выстраивается. Из Москвы “наркобентель” уехал в Санкт-Петербург, а оттуда с подложными документами — в Эмираты. Лихтер тащился долго, Назгул неделю маялся в дубайском отеле, от скуки успел закрутить роман с бразильской моделью…

Аэробус заходил на посадку. Одним славянским глотком Назгул покончил с порцией виски, пристегнул ремни, откинулся в кресле. Встреча с новым клиентом была назначена на послезавтра, так что оставалось полно времени, чтобы заехать домой, кинуть шмотки, пообедать в любимом ресторане “Массала”, дождаться вечера и не спеша отправиться в Айа Напу, где снять англичанку, а лучше двух. Британские студентки в это время туда косяками ломят травку курить и трахаться, грех прозевать сезон.

* * *

В Ларнаке самолет завели почему-то не в рукав терминала, а на внешнюю стоянку. Из открытого люка в стерильно-ароматизированный прохладный салон хлынул средиземноморский июльский воздух - словно из печки дунуло. Назгул, радушно кивнув на прощание стюардессе, ступил на трап.