Капкан для принцессы

— Да отвяжись ты со своей ревностью! — отмахнулась Лола, медленно входя вслед за Антоном в комнату. — Я тебя серьезно, по делу спрашиваю: где твоя Ларка работала?

— Кофе варила в кафетерии, — обиженно надувшись, проговорил Антон, ненавязчиво приближаясь к постоянно разложенному дивану и игриво поглядывая на Лолу.

— В каком кафетерии, блин! — разозлилась Лола. — Ты можешь толком ответить на простой вопрос — где она работала, в каком месте?

— Ну что ты сегодня такая нервная. — Антон демонстративно зевнул. — Ну где, в кафетерии на Большой Морской, при этом.., как его.., при Союзе художников.

— Так! — с нажимом произнесла Лола и резко, сквозь зубы, втянула воздух. — Точно? В кафетерии Союза художников?

— Ну точно, точно. А теперь — иди ко мне, солнышко, — Антон гостеприимно распахнул свои объятия, — ты разве по мне совсем не соскучилась?

— Ни капельки не соскучилась, — раздраженно ответила Лола. — А когда, ты говоришь, она пропала?

— Ну в августе. — Антон оттопырил нижнюю губу и еще больше стал похож на толстого обиженного сенбернара. — А что ты все о ней расспрашиваешь?

Зачем она тебе? Ты что, ревнуешь к ней, что ли? — В голосе его зазвучала надежда. — Да брось ты, я же тебе говорю — полтора месяца уже ее не видел!

— Я тебе сказала, — проговорила Лола, закипая, — ревность тут совершенно ни при чем. Дело у меня к ней! Где она живет — ты знаешь? Телефон ее знаешь? Девушка пропала, ты хоть поинтересовался, куда она делась?

— А мы что — не будем? — разочарованно спросил Антон, покосившись на разобранную постель.

— Не будем, не будем! — огрызнулась Лола. — Тебе самому-то не противно?

Как ты живешь! Только и делаешь, что пьешь пиво, спишь и трахаешься! Жирное животное!

— До сих пор тебе почему-то нравилось! — выкрикнул Антон, наконец разозлившись. — И другим нравится! А если недовольна — чего же таскаешься ко мне каждый день? Проваливай!

— С превеликим удовольствием, — ответила Лола, подбоченившись. — Только сначала скажи — адрес и телефон Ларки у тебя есть? Фамилию ее ты хоть знал?

— Есть, да толку-то, — Антон встал и пошел к шкафу, — такая же чокнутая, как ты. Пропала, и с концами. Ты говоришь — мне плевать, а я ей, между прочим, звонил.

— По хорошему кофе соскучился небось, — ехидно вставила Лола.

— Звоню, а трубку никто не берет, — Антон предпочел не уточнять. — Пришел к ней — дверь закрыта, паутиной заросла.

Соседка — грымза — высунула нос, — любопытно, кто да что. Сказала, что ее уж месяц не видела. Вроде чемодан собрала и сбежала, а куда да зачем — ничего не сказала. Все вы, бабы, чокнутые. То на шею вешаетесь, то вожжа под хвост попала — и умотала черт те куда! Вот все, что у меня от нее осталось. — Антон открыл шкаф и достал с нижней полки черную спортивную сумку. — Пиво в ней принесла, а сумку бросила — говорит, новую купила, а эта немодная. А у меня что — помойка, что ли? Будешь уходить — захвати с собой, по дороге выбросишь.

— Я тебе не домработница! — огрызнулась Лола, но сумку взяла. — Так ты скажешь ее адрес и фамилию? Фамилия есть у нее или нет?

— Адрес и телефон — вот он, — обиженно протянул Антон, — а фамилия.., как это.., что-то такое.., не то тина, не то ил… не то водоросли, что-то болотное, в общем.

— О Господи! — теряя терпение, крикнула Лола. — У тебя еще и склероз к тому же! Живо вспоминай, а то как тресну!

— Что это ты себе позволяешь в моем собственном доме? — заорал Антон. — Треснет она! И вовсе у меня не склероз, я все помню, фамилия Ларкина — Куликова.

— Болотное, — фыркнула Лола.

— А что? «Каждый кулик свое болото хвалит…» У самой у тебя склероз! Ну короче, не надумала? — Антон раздраженно окинул Лолу взглядом и покосился на кровать.

— Не надумала и не надумаю! — отрезала Лола. — А тебе советую изменить свой образ жизни! Не случайно у тебя фирма прогорает, за аренду заплатить нечем — ты сам только из пивной в постель, а бабы твои чокнутые целый день из-за тебя грызутся, отношения выясняют… Ты мужчина или кто?!

— Я?! — изумленно переспросил Антон, растерянно взглянув на свое отражение в зеркальной дверце платяного шкафа. — Если я не мужчина, то кто же я тогда?

— Козел, — презрительно выкрикнула Лола и, вылетев из квартиры, как пробка из бутылки теплого шампанского, с грохотом захлопнула за собой дверь.

Последнее слово осталось-таки за ней.

Она спускалась по лестнице, размышляя об услышанном. Лариса Куликова работала в кафетерии Союза художников.

Она пропала в августе, срочно собравшись и не оставив никакого адреса. След снова оборвался. Пропала, ничего не оставив… Ничего, кроме этой дурацкой сумки. Лола покосилась на спортивную сумку, которую Антон всучил ей напоследок, и огляделась в поисках мусорного бака, чтобы выкинуть ее. Однако совершенно машинально она проверила многочисленные карманы, перед тем как швырнуть сумку в урну.

В карманах оказалось много всякой дряни — обертки от жевательной резинки и мороженого, сломанная заколка для волос, полупустая упаковка таблеток от головной боли, выигрышная пробка от бутылки «пепси», тюбик использованной губной помады, грязный комочек носового платка…