Капкан для принцессы

— Действительно, аванпост прогресса, — согласился Маркиз. — Но вот ты сказала — сто километров. Не сто, а сто десять, а это значит, что дальше ста первого. И сюда высылали из города всяких пьяниц и тунеядцев в течение пятидесяти лет. Ну и как ты думаешь, какое тут общество образовалась за эти годы?

— Да отстань ты! — рассердилась Лола. — Мне это совершенно неинтересно. И что ты все время воспитываешь?

— Ты хочешь есть, от этого и сердишься, — констатировал Леня, — ну, сейчас что-нибудь перехватим. Иди-ка ты в это кафе одна, скажешь, что подругу ищешь, Лариску, дескать, она рассказывала, что работает в кафе…

Кафе сразу же произвело на Лолу отвратительное впечатление. Маленький деревянный домик, доски давно не крашенные, на окнах — решетки, как в тюрьме. Вывеска, сообщающая, что посетитель входит в кафе «Афродита», была прибита криво, ручка двери запачкана чем-то липким.

«Хоть бы дверь покрасили!» — раздраженно подумала Лола.

Внутри кафе было ничуть не лучше, чем снаружи. Несколько далеко не новых столов, покрытых пластиком, колченогие стулья… За стойкой скучала рослая девица с несвежей наколкой на голове. Мощные телеса обтягивало шелковое синее платье в мелкий беленький горошек.

Черты лица у девицы были крупные — глаза навыкате, нос картофелиной и губы как у негра.

— Здравствуйте, — вымолвила Лола, приближаясь к стойке, — хотела вас спросить…

— Чего еще? — неприветливо ответила девица.

— Вот подругу ищу, она уехала сюда и сказала, что работает в кафе… Лариса ее зовут…

— Тут я работаю! — агрессивно перебила девица. — И никакой Ларисы знать не знаю! Заказывать будете?

— Кофе, — обреченно пробормотала Лола, надеясь все же, что сумеет разговорить неприветливую девицу.

— Садитесь, принесу! — буркнула та и отвернулась.

Она принесла через пять минут напиток бурого цвета, сильно отдающий клопами. Толстыми, как сосиски, пальцами с короткими ногтями, покрытыми облупленным малиновым лаком, девица держала чашку, казавшуюся в ее руках наперстком. Лола не решилась попробовать подозрительный напиток, положила деньги и выскользнула наружу.

Следующим они посетили железнодорожный магазин, где две приветливые тетеньки умилились на Пу И, но относительно Ларисы Куликовой дружно пожали плечами: не знаем, мол, такую.

В большом государственным магазине было то же самое, только продавщицы не умилялись.

— Теперь в столовую, может, хоть поедим, — вздохнул Маркиз.

— Вряд ли, если уж у них в кафе такое безобразие, то в столовой тем более, — проворчала Лола.

Однако она ошибалась. В столовой было светло, тепло и чисто, несмотря на то что народу обедало достаточно, в основном это были водители. Водители хоть и грубый народ, но в столовой вели себя тихо, деловито ели и уезжали по своим делам. Спиртного в столовой не подавали, даже пива не было. Симпатичная хохлушка на раздаче, с яркими черными глазами и обнаженными по локоть смуглыми руками, улыбнулась открыто и певуче сказала:

— Берите свинину духовую! Такого кабанчика на той неделе забили, фермерского…

Разносолов в этой столовой на подавали, зато шмат свинины размерами привел в растерянность даже Леню — Лола и не пыталась такое осилить. Правда, Пу И продемонстрировал незаурядный аппетит и съел чуть не полпорции. Они посидели еще в столовой. Шоферы разъехались, стало тихо. Столы, хоть и пластиковые, как в кафе, были чисто вытерты, на окнах — веселенькие ситцевые занавесочки. В самом почетном углу стоял цветок в огромной кадке, сделанной, надо полагать, местным умельцем. То есть цветком его назвать язык не поворачивался — потому что размерами он был с хорошее дерево. Однако это был самый обычный комнатный цветок, какие растут у старушек на подоконниках.

— Ванька мокрый, — вспомнила Лола, глядя на мелкие розовые цветочки, которыми «дерево» было буквально усеяно.

Рядом с цветком на широкой батарее развалился огромный рыже-полосатый кот. Он делал вид, что спит, а сам посматривал на посетителей желтым глазом. Все вместе — розовый цветок, рыжий кот — создавало удивительную цветовую гамму. Все было прекрасно, но про Ларису Куликову и тут никто ничего не знал.

— Ну вот, — разочарованно проговорил Маркиз, выйдя из столовой, — и здесь впустую… Что у нас еще осталось?

— Последний магазин, — вздохнула Лола, — если и здесь ничего не узнаем, придется признать, что день пропал зря.

— Не совсем зря, — усмехнулся Маркиз, — нам с тобой полезно после загнивающей роскоши Европы прикоснуться к родной земле, посмотреть, как живут люди в России.., правда, я не хочу прикасаться к родной земле так, как этот соотечественник. — Он указал рукой на валявшегося посреди дороги вусмерть упившегося мужика.

Последний магазин, который им предстояло обследовать, был почище и поновее остальных. Он выделялся среди окружающего обшарпанного «благолепия» хорошей металлической дверью, настоящими стеклопакетами в окнах, ладным свежевыкрашенным крылечком и новенькой вывеской с жизнерадостным и оригинальным названием «ООО Глория».

Продукты и напитки".

В общем, этот магазин был явным форпостом рыночной экономики в забытом Богом Новозайцеве.