Капкан для принцессы

— И вот, они сразу же начали ставить свои условия. Когда все операции завершились, Виктор потребовал, чтобы я при нем стер из компьютера все упоминания о своей пациентке. Я, конечно, возражал, говорил, что материалы нужны мне для дальнейшей работы, что в своей базе данных я помещаю информацию, не указывая настоящего имени пациента, да они мне его и не сказали! Куда там! Я тогда впервые серьезно испугался — до того Виктор был настойчив.

— Но вы ведь не послушались его.

— Тогда-то я сделал вид, что подчиняюсь, но у Вероники Михайловны своя база данных. В тот же день после их ухода я скопировал все, связанное с этими операциями, на дискету, а в базе данных стер. Понимаете, я хотел как-то подстраховаться…

— Н-да-а, очевидно, этот Виктор решил с вами разделаться после того, как все удачно завершится, потому и не стал тщательно проверять.

Маркиз вытащил из конверта дискету.

— Там зафиксирован весь процесс превращения ее прежнего лицо в новое, — пробормотал доктор Длуголенский. — Вам это поможет?

— Разумеется, — ответил Маркиз, пряча конверт. — Теперь вот что. Незачем сомневаться в том, что по тому адресу, куда вы ездили сегодня, девушки и ее спутника уже нет. Можете вы мне назвать еще какие-нибудь адреса?

— Сначала она была здесь, — запинаясь, заговорил Борис Львович, — но потом Виктор забрал ее, и я ездил на улицу Некрасова, и еще один раз — в деревню Катыши, это по Выборгскому шоссе до Левашова, а там влево по проселку…

— Загородный дом? — осведомился Маркиз. — Что он из себя представляет?

— Да обычный старый деревенский дом! Крепкий, конечно, бревенчатый, забор деревянный, сад вокруг запущенный.

— Видели там еще кого-нибудь, кроме тех двоих?

— Кажется, мелькал еще какой-то мужчина, но я не уверен…

— Какая улица, номер дома? — настойчиво спрашивал Маркиз.

— Да там во всей деревне одна улица! — усмехнулся доктор. — Деревушка маленькая. Хоть и близко от города, живут только местные. Проселочная дорога ужасная, всего семь километров, но одни ямы! Второй дом с ближнего края, а первый — развалюха какая-то.

— Ну что ж, — Маркиз поднялся с места, — нужно торопиться. Вы больше ничего не хотите мне сообщить?

— А вы думаете, что они все еще там, в деревне? Раз они закончили все свои дела… — криво усмехнулся доктор.

— Я очень надеюсь, что они еще там, — в тон ему ответил Леня. — А дела они еще не закончили. Им надо убедиться, что вы мертвы и никому ничего не расскажете. Допустим, этот Виктор видел, как взорвалась машина. Он же не будет стоять рядом вместе с зеваками.

Он позвонит завтра в клинику и спросит вас. И там ответят, что случилось несчастье и доктор Длуголенский не принимает.

— Господи! — Длуголенский забегал по кабинету.

— Что бы они ни сказали, вас это не должно волновать, потому что вас уже не будет в этом городе.

— Да-да, конечно. — Борис Львович быстро вынимал из сейфа пачки долларов. — Хорошо, что детей отправил учиться за границу, только жена дома…

Захлопнув железную дверь, доктор Длуголенский, не оглядываясь, побежал по Тринадцатой линии на Средний, маша рукой всем проезжающим машинам.

* * *

Расставшись с Длуголенским, Маркиз набрал на сотовом телефоне номер телефона своей старой коммуналки — он хотел сообщить Лоле о том, что слежка за доктором благополучно закончилась, принеся свои плоды, и расследование входит в завершающую стадию.

Никто долго не отвечал, наконец трубку сняли и послышался старческий голос Зинаиды Викентьевны:

— Алле! — проговорила старуха. — Кто говорит? А, Ленечка, это ты?

— Позовите Лолу! — громко проговорил Маркиз, зная, что старуха плохо слышит.

— А Лолочки нету, — ответила Зинаида Викентьевна, — она куда-то ушла…

Ты скажи ей, Ленечка, что так нельзя, когда уходишь из квартиры, нужно закрывать двери…

— Что?! — изумленно вскрикнул Леня. — Она не закрыла двери?

— Мало ли какие люди ходят по лестнице, так нельзя поступать, ты ей скажи!

— Да Зинаида Викентьевна, — взмолился Маркиз, — объясните толком, что случилось? Когда Лола ушла, почему двери не закрыты?

— Уж это я тебе не могу сказать, почему она их не закрывает, видимо, так воспитана, — недовольно пробурчала старуха, — а только я в магазин выходила.

Мне надо было хлебца купить, и сахару, и сметаны, а около магазина я встретила Ольгу Аникеевну, и она мне сказала про Людвигу Карловну, что та поссорилась с Антониной Никитичной из четвертого подъезда по причине отношения к средствам массовой информации…

— Зинаида Викентьевна, нельзя ли покороче! — взмолился Леня.

Ему не жалко было денег за эфирное время, но он волновался из-за исчезновения Лолы и хотел поскорее добиться от старухи толкового объяснения.

— Не поймешь тебя! — обиженно проговорила соседка. — То просишь толком объяснить, а то на полуслове прерываешь… Могу вообще ничего не рассказывать! Ну ладно. Короче, пока я с Ольгой Аникеевной поговорила, да пока все купила, а еще в том магазине сметаны по семь пятьдесят не было, так пришлось на угол идти…

Леня скрипнул зубами, но сдержался и не стал прерывать соседку, решив, что этим только еще больше затянет ее объяснения.