Капкан для волка

Что она сделала Богам? За что они оставили ее когда-то, лет двадцать назад, без родителей? Сегодня — без работы, так еще и этого чокнутого ей подкинули!

Глава 3

Картер промычал что-то бессвязное и перевернулся на спину. Твою ж гребаную мать! Он почти жалобно заскулил от того, какую сильную боль принесло такое простое движение, как поворот тела. Мышцы словно все растянулись, сухожилия — тоже, да что там — даже кишки! В голове образовалась воронка и засасывала в себя все мысли, он не успевал за них ухватиться, как они тут же исчезали.

Мужчина открыл глаза, подождал, пока цветные пятна станцуют хоровод, и огляделся. Незнакомое помещение, он тут ни разу в жизни не был. Столик, кресло, белый диван, на котором он лежал… Картер забил тревогу — это дом тех ублюдков, которые его били! Он подскочил на диване и застонал. Лучше бы эта голова уже отвалилась!

— Стойте! — крикнул женский голос. — Что вы делаете? Как я вас потом должна с пола затаскивать на диван? Вы тяжелый! — продолжала отчитывать его незнакомка.

Она помогла ему сесть. Картер пытался посмотреть на нее, но в организме творился какой-то хаос. Его крутило всего изнутри, будто органы менялись на новые. В воспаленном сознании пронеслись вспышками воспоминания об избиении, о дротике, о его волке… Нет! Это умирал его волк! Точнее, растворялись его останки в разуме Картера, оставляя наедине с ни на что не годной человеческой сущностью.

— Господи, да что с вами? — кричала Эмилия. — Скорую вызвать?

Картер отмахнулся от девушки. Ему было плевать на нее, на то, что он делал в ее жилище. Его волновал только волк. Он не мог дать ему умереть, не мог! Мужчина вскочил на ноги, игнорируя боль и головокружение. Все смешалось в кипящей лаве злости и ярости. Картер взревел и, схватив со стола кружку, предпринял попытку смять ее руками. Силы волка должно хватить для этого сущего пустяка.

— Командир Дэвис… Картер… — пролепетала девушка, опасаясь за его психическое здоровье.

Картер не обращал на нее внимания. Он не мог сломать эту долбаную кружку! Не мог! Ярость достигла предела, и кружка отправилась в стену. Ее полет сопровождался криком Эмилии. Она спряталась за диван и задрожала. Придурок чокнутый! Мужчина продолжал бесноваться, круша вещи вокруг. Он направился к стеллажу со школьными кубками и наградами девушки.

— Не смейте трогать мои вещи!

Взгляд пары глаз остановился на ней. Его зрачки занимали почти всю поверхность роговицы. Эмилия сглотнула. Как бы ей не оказаться на месте этой кружки.

— П-пожалуйста, не трогайте эти кубки. Они… очень важны для меня, — тихо попросила она, глядя на него глазами, полными мольбы.

Картер смотрел на нее, не отрываясь, прокручивая в голове миллион разных вариантов за секунду. Самка, человек, убить, разорвать в клочья. Зрачки мужчины начали сужаться, а кровь — остывать. Серые глаза Эмилии были широко распахнуты, в них читался панический страх. Она дико боялась его, до дрожи в коленках, и он это ощущал. Но все равно встала на защиту каких-то вещиц. Глаза Картера сместились вниз: грудь отчетливо выделялась в топике, хоть и не казалась большой, однако ноги у нее были, что надо в этих шортиках…

— А вот теперь, командир Дэвис, оторвитесь от пожирания глазами моих ног! — дерзко вставила девушка, будучи возмущенной его плотоядным взглядом.

— Где ванная? — жестким тоном спросил он, беря себя в руки. Самочка была острой на язык, но с этим он разберется позже.

— Прошу вас, — съязвила Эмилия, указывая на дверь.

Она сняла с полки несколько самых ценных кубков и медалей и отнесла их подальше от этого психа. И так ничего не было в этой жизни, еще и на святые вещи покушались! Эмилия злилась, кипела от негодования. Она терпеть не могла какие-либо выкрутасы со стороны кого бы то ни было. Оставит его без завтрака! Пусть съест кружку, которую он разбил. Как раз мелкие кусочки удобны для переваривания.

Картер встал под душ и закрыл глаза, позволяя ледяной воде успокоить его. От кожи чуть ли пар не шел при соприкосновении с водой. Его тело дрожало, руки тряслись. Волка больше не было. Не было и сверхчувствительного слуха, острого зрения, когтей, шерсти, мускулов… Не было ничего. Мужчина со всей силы ударил по стене и выматерился, ощутив боль от удара. Волк ни за что бы не почувствовал удара о стену.

Он хотел выть, рычать, рвать клыками плоть предателей, убивать. Камилла — сука! Картер оскалился, с удвоенной силой вспенивая на голове шампунь, который стоял на полочке в душевой. Все они, самки, такие — двуличные стервы, которых волнуют только деньги и статус в стае. Ничего… он еще вернется, и эта сука захлебнется в слезах, когда будет стоять на коленях и просить прощение с его членом во рту. Мужчина улыбнулся. Да, так и будет. И он еще подумает: простить ее или нет.