Капкан для зверя

Твою ж мать. Лейбл. Она сравнила себя с алкоголем. Вся выдержка вмиг испарилась к чертям собачьим. Резко притянул ее к себе и схватил за волосы. Движением руки дернул ее голову назад, а другой сильно сжал грудь, намеренно причиняя боль за сказанные слова. Она всхлипнула, но зверю, внутри меня, в этот момент было не до жалости.

— Марианна, — прошептал ей в губы, удерживая взгляд, — у тебя роскошное тело… Не спорю… Ты и сама это знаешь… Но, кроме этого, ты отлично понимаешь, что стоит мне щелкнуть пальцами, и сотнями прибегут женщины, не менее красивые, чем ты. Многие даже более искушенные в постели. И, если бы ты мне нужна была только из-за своих прелестей, я бы бросил тебя, давным-давно пресытившись ими.

Снова дернул ее за волосы и медленно провел носом по шее, вдыхая запах и наслаждаясь прикосновениями. Первыми за последние пару дней. Она внутренне напряглась, понимая, что это не ласка, это мое желание наказать.

— Но когда я с тобой столько лет, когда я признаюсь тебе в своей любви, заметь, в открытую, значит меня интересует нечто большее, чем просто трахать твое шикарное тело.

Я прикусил нежную кожу на шее, вызвав судорожный вздох.

— Например, как сейчас все любят говорить, твой богатый внутренний мир, то есть твоя душа. И это правда, девочка моя, я никогда не отдам свое, — провел языком по месту укуса, понимая, что еще немного, и я сам потеряю контроль, — но я могу отказаться от многого сам… И я отказывался, ты лучше других знаешь, что отказывался. От имущества, от своего положения в обществе, от своего окружения… Порой, даже от жестокости… И, даже, представь себе, на довольно долгое время от моего любимого Лейбла… Если надо будет, я могу отвергнуть брата и Фэй, друзей и знакомых. Единственное, от чего я не в силах отказаться — это ты, Марианна, Самуил, Камилла, и Ярик.

Я отпустил ее волосы и сжал подбородок, заглядывая в глаза:

— Хорошо запомни эти слова, любимая. От того, что я не твержу тебе это постоянно, не значит, что этого нет. Они не приобретают большей ценности при постоянном повторении. Я слышу тебя, я прекрасно тебя слышу, и то, — стиснул зубы, успокаиваясь, — что ты не станешь мириться, я тоже услышал. И что же ты предпримешь, Марианна? Оставишь меня?

Она попыталась освободиться, но я сжал ее сильнее, так сильно, что мог сломать, но не выпустить именно сейчас, ожидая ответа.

— Да, ты можешь иметь, кого угодно и когда угодно, только пальчиком помани, и все эти… они сами будут ползать перед тобой на коленях.

— Все верно, малыш. Да только все они так и остаются на коленях, никогда не поднимутся в моих глазах до твоего уровня.

А Марианна, будто не замечала моей усмешки.

— Ты сказал, что давно бы бросил меня, но зачем тебе меня бросать? Когда можно иметь и то, и другое. Их тела и мой богатый внутренний мир одновременно. — Схватилась за мое запястье и сбросила руку с груди. — Мою душу, мое сердце ты топчешь изо дня в день, из года в год. Есть притча про стакан с водой, наполненный до самых краев, и иногда достаточно одной капли, чтобы вода хлынула наружу. Насчет того, что я предприму и оставлю ли тебя, — она истерически рассмеялась, — а у меня есть свобода выбора, Ник?

Отступил от нее на шаг. Не верилось, что разговор принял такое русло. Не верилось, что я собирался задать следующий вопрос той, в которой был уверен больше, чем в себе. Пристально посмотрел ей в глаза:

— А если бы была, Марианна, ты бы ушла? Несмотря на то, что это был твой выбор.

— Мой выбор был, когда я отдала свое сердце тебе. — Она нервно сцепила ладони. — Это был мой добровольный выбор. Я была готова к последствиям, и я была готова простить тебе очень многое, Ник. Ты сам прекрасно об этом знаешь, но если я пойму, что все, что ты говоришь мне — ложь, что в твоих глазах больше нет моего отражения, что я не живу в твоем сердце — да, я уйду. Если ты позволишь уйти. Только физически можно удержать тело, и это не страшно. Страшно, Ник, когда уже больше ничего не держит душу рядом с тобой. Я надеюсь это не про нас. Я очень хочу на это надеяться.

Именно сейчас я больше всего проклинал Влада из-за его идиотского поступка с дочерью демона. Не сделай он этого, мне ничего не стоило бы вырвать собственное сердце из груди, чтобы показать ей, ради кого оно билось. Но я не имел права сделать этого теперь, когда на кон поставлена жизнь Марианны и моих детей. Да, мне дороже, чтобы она дышала со мной одним воздухом и ненавидела меня, чем погибла, сгорая от любви ко мне. Как бы я хотел вспороть вены у нее на глазах, чтобы доказать, насколько моя кровь кипит только в ее присутствии.

Единственное, что я мог, это ударить со всей силы кулаком по стене, сдерживая Зверя от желания причинить боль моей женщине:

— Дьявол, Марианна. После десяти лет нашего совместного Ада и Рая ты все равно сомневаешься моих чувствах. Я прошу тебя. Слышишь? Прошу, не задавай вопросы. Просто доверься мне. Безоговорочно. Молча. Потому что, если я начну отвечать на них, все может полететь к чертям…

Она судорожно сглотнула: