Капкан из серебра с эмалью

Марина, набросив ремень сумки на плечо и не выпуская кий, понеслась вслед за супругами. Стас не знал, куда Зарецкий увел сына, но подозревал, что беседа родственников по душам едва ли состоится. Фермер огреет отца бутылкой по голове при первой же возможности.

Два следователя и художница пробежали по полутемному коридору до лестницы. Стремительно перескакивая через ступени, выскочили в совершенно темный холл, объединенный с «зимней» гостиной и кухней. Там Гущин замер и прислушался. Куда идти, майор не знал.

Марина, не догадываясь о причине его медлительности, рванулась к входной двери…

– Стой! – просипел майор. – Он выпустил собак! – И добавил совсем тихо: – Да и дверь наверняка заперта. Мы заперты, Марина. Он даже включил «глушилку» и заблокировал связь, нас, девочки, не слышат.

Мыльникова на мгновение застыла. Потом шепнула: «Ножи» – и понеслась к кухне.

Конечно, мелькнула у Стаса огорченная мысль, в цейтноте вспомнить о кухонных ножах способна только женщина. А мирный следователь, плутая недавно по потемкам, о них даже не подумал.

Но, впрочем, не до того было. Голова гудела от перенапряжения, майор тогда итоги подбивал и пытался найти выход из тупиковой ситуации.

Марина скрылась в темноте далекой кухни. Через мгновение там появилось световое пятно от телефона – луч шарил по поверхностям… Потом поплыл к супругам и померк на подходе.

– Он спрятал подставку с ножами, – сипло доложила Мыльникова. – Все, тварь, предусмотрел. Где-то в шкафах, может быть, что-то и осталось, но я…

– Идем на веранду, – перебил майор. Принять решение ему помогли действия старшего лейтенанта и свет сотового телефона. – Встаем там и посылаем сигналы SOS мобильниками. Нас должны заметить хотя бы погранцы.

Марина с кием наперевес первой побежала к едва различимой лестнице. Стас, чувствуя, как в его ладони дрожат пальцы жены, ободряюще их стиснул, прошептал:

– Все будет хорошо, родная, нас выручат, за домом приглядывают…

Янина, кажется, кивнула.

Да, Гущину досталась в жены поразительная женщина. Другая на ее месте уже давно б кудахтала: «Что происходит?! Объясните!» Но Яночка не была среднестатистической. Подтверждая высший класс, она не приставала с вопросами, не ныла и не причитала. Вот только ее ледяные пальцы все отчетливее трепетали в ладони мужа.

От дикого страха за жену у Гущина заныли скулы. Он был готов отдать за любимую свою жизнь по капле крови и по вздоху!

Но Фермер цену не возьмет. Наивно полагать, будто убийца согласится выпустить женщин и с удовольствием и выдумкой расправится с добровольной жертвой. С тем, кто его раскрыл.

Нет, Фермеру нужны все трое. А после он уйдет.

«Обломается!» – зло подумал Гущин. Выскочил на второй этаж в столовую и увидел облитый лунным светом силуэт Марины, замершей у закрытой стеклянной двери на веранду. Девушка распластала растопыренные пальцы на толстом стекле, как будто понадеявшись, что оно продавится: Фермер, прогулявшись за бутылкой с минеральной водой, запер и эту дверь.

Стасу послышался какой-то шорох, идущий снизу. Майор дернул на себя жену, прижал к груди! И приготовился увидеть появившегося на лестнице Константина с пистолетом.

Но шорох стих, а может быть, его заглушило сумасшедшее дыхание и стук сердца Гущина.

Майор повлек Янину за собой подальше от лестницы. На укрытом белоснежной скатертью столе осталась сервировка – Зарецкие попросили девушек убрать только остатки еды, все остальное дожидалось экономку. Под лунным светом инфернально поблескивали хрусталь и серебро, гранатовый сок в пузатом графине казался кровью, черной в темноте. На мгновение Гущину почудилось, будто он находится в декорациях фильма ужасов: в огромном замке графа Дракулы бегают наперегонки со смертью две красавицы-блондинки и перепуганный интеллигент, не способный оказать реального сопротивления.

– Стекло, скорее всего, бронированное, нам его не разбить, – с абсолютным спокойствием, странным при подобных обстоятельствах, вернула Гущина к действительности старший лейтенант. И Стас не стал с ней спорить. В доме, где полным-полно ценностей, невозможно ставить стекла, которые разрежет обычный стеклорез грабителя. – Подать сигнал из комнаты нельзя – пол веранды загораживает окна от города.

– Идем наверх, – сказал майор. – Баррикадируемся в любой из спален мансарды и подаем сигнал оттуда. Нас должны увидеть пограничники, они подняты по тревоге – все ищут Таришвили. – Торопливо подталкивая жену к следующей лестнице, Стас поинтересовался: – Ты знаешь сигнал SOS, родная? Три точки, три тире, три точки… Включишь на телефоне фонарик и будешь загораживать его ладонью: три короткие вспышки, три длинные и снова три короткие. И так по кругу, поняла?

– Стас, не разговаривай со мной, как с ребенком. Я все поняла. – Янина говорила глухо, сдавленно, но главное, в ее голосе не слышалось паники. Жена вела себя на удивление хладнокровно. – С тобой, майор, мне ничего не страшно.