Капкан Хранителя.

— Куда все подевались? — спросил капитан управляющего. Последний сообщил, что на сегодня командор назначила церемонию посвящения. Предвосхищая всякие расспросы, он также добавил, что мероприятие закрытое, и все, что им остается, дождаться окончания. Там будет ясно количество жертв.

— Жертв? — тупо переспросил Тайерар. Родрик отвечать не стал: вопрос явно прозвучал по инерции. Любой знает, что, когда новобранец Смотрителей делает глоток необратимой порчи — из собственной крови, крови исчадий и капли Пустоты, изъятой из трупа последнего восставшего архонта — он ступает одной ногой в мир мертвых. Вернется или нет — никак не подгадаешь.

Да уж, стать смотрителем по доброй воле — та еще храбрость. Откровенно сказать, Тай таких, наверное, не встречал.

Родрик проводил капитана под двери залы, где прежде Тай не бывал. Ключ от нее есть только у командора, сказал управляющий, и войти можно лишь по приглашению.

Вскоре из закрытой комнаты раздались такие стоны, что Тай растерял даже желание совать нос внутрь. Сквозь воззвания к Вечному раздавался лязг падающих на каменный пол латунных кубков.

— Много их там? — сдавленным голосом спросил Тайерар о посвящаемых.

— Семь, — отозвался Родрик. — Пять мужчин и две женщины.

Тай тоже замер, как замирают будущие отцы за дверями комнат, где впервые рожают их жены.

— Все ведь будет в порядке?

Родрик молчал, и Тай, обернувшись к управляющему, переспросил:

— Да ведь?

Управляющий дернул плечами:

— Без единой смерти еще ни разу не обошлось.

— Как… — Тай прочистил горло, чтобы его голос не звучал столь тревожно, — как она вообще решает, что человек может пройти это?

Независимо, ждал ли Тай ответа, Родрик поведал:

— Обычно первым требованием являются хорошая физическая подготовка и высокая выносливость. Кроме них нужна некоторая осведомленность, опыт в поездках командора, и, главное, полное отсутствие болезней за последний год. Это неизбежность, и леди Тегана приняла её. Однажды… — Родрик скосил на капитана взгляд и разоткровенничался. — Да, однажды, ты, скорее всего, услышишь от неё, что самое важное — это Смотрители Пустоты. Если хочешь что-то сказать командору или что-то у неё узнать, после этих слов можешь рискнуть. Думаю, тогда она будет готова отвечать тебе прямо. — Управляющий опустил взгляд, вздохнул, и снова посмотрел на Тая. — Я скоро вернусь.

— Куда ты?

— В лазарет. Нужно убедиться, что все готово, и позвать парней для транспортировки тех, кто в отключке.

Тайерар остался в одиночестве, чувствуя себя при этом, как ребенок, который потерял мать на рынке в ярмарочный день.

Наконец, дверь отворилась, и несколько смотрителей, чьи имена Тай уже выучил, понесли на плечах новообращенных. Подоспел Родрик с еще двумя крепкими парнями, подсобил. Тай не двигался. В приоткрывшемся зазоре он увидел командора. Застыв, словно статуя, она сидела за каким-то столом и неотрывно смотрела в большой латунный кубок. Так больной простудой сидит над чашкой с горячим отваром и вдыхает целебный пар. Однако у лица Данан клубился не влажный воздух, а мерцающие витки энергии. Обычно лишь немного серебрившиеся глаза сейчас сверкали, как магические светильники. И сквозь серебро вскруживались черные всполохи тени.

Почувствовав на себе взгляд, Данан подняла голову и увидела капитана.

«Вблизи исчадий Пустоты символы скверны на лице каждого смотрителя проступают четче» — дежурная фраза, которую слышали многие в Аэриде. Но чтобы близость Пустоты преображала так сильно…

Тай выдерживал прямой взор чародейки, чувствуя, как с внутренней стороны холодит позвоночник. Взгляд ее предшественника, Редгара Тысячи Битв, вспомнился снова. Тай сделал шаг от двери назад. Данан опустила голову.

Закончив с делами в тот день, командор осталась в лазарете. Как сообщил Тайерару Родрик, она всегда так делает, ибо в течении суток после обращения те, кому суждено проснуться, проснутся.

Командор не появилась за обедом и за ужином. Она не явилась на утреннюю тренировку на следующий день, ставшую уже в некотором роде привычкой. Зато пришел Стенн, который немного скрасил воцарившееся уныние в воздухе Калагорна, зависшее будто на лезвии клинка.

Итогом обращения стало пять смотрителей и два трупа — мужчины и женщины. Их похоронили в братской могиле за крепостными стенами с той стороны, где Калагорн упирался в утес. Тай долго думал, стоит ли пойти поддержать командора. И, притащившись, не прогадал. Данан стояла рядом с Хольфстенном. Кроме них здесь обнаружились только ребята, закапывавшие трупы. Поравнявшись с ними, Тай, к собственному успокоению заметил, что лицо командора стало таким же, как прежде, без утяжеленных признаков Пустоты и без какого-то внятного читаемого выражения.

Стенн стоял, опираясь руками на набалдашник, украшавший рукоять секиры. Он не глядел на чародейку и лишь иногда скреб лысину или чесал щеку.

— Знаешь, что самое страшное может случиться с Калагорном? — спросил гном вдруг, глядя на братскую могилу. По ответу чародейки стало ясно: она уже тыщу раз спрашивала у себя то же самое: