Капкан любви

— Это, действительно, забавно. Я тогда была начинающим брокером в «Дрексел Бурнхэм», работала всего лишь шесть месяцев. Меня послали на презентацию в шведскую компанию. Никто из аналитиков не смог поехать, и босс послал меня, чтобы получить информацию о них. Я совершенно перепугалась. Это была компания «Астра» — одна из самых больших на шведском рынке. Я прочитала о ней все, что смогла найти, чтобы не выглядеть полной идиоткой, если понадобится сказать что-нибудь, и села в задний ряд, чтобы затеряться в толпе. Там было около сотни аналитиков и торговцев, — улыбка Кандиды стала шире, легкие искры зажглись в ее аквамариновых глазах. — Я просто заболеваю от смущения каждый раз, как вспоминаю это. Презентацию открыл председатель, а затем продолжил финансовый директор. Я держала рот закрытым, хотя другие брокеры были очень агрессивны — устроили им форменный допрос. Исследователи настаивали на разговоре о торговых лицензиях на продажу лекарств. Я подумала, что настал удобный момент уйти, поднялась, а они решили, что я хочу задать вопрос. Я выставила себя законченной идиоткой, спросив, когда они одобрят вентолин, который вовсе не был их лекарством. Это было лекарство, выпускаемое их злейшим конкурентом.

Она засмеялась и взглянула на Роберта Балантайна, словно извиняясь.

— Простите, это не очень смешно, так? Выглядит, как одна из классических брокерских шуток. Сейчас это кажется таким давним и таким неважным, но тогда это было просто ужасно. Весь зал так и грохнул от смеха. Я почти умерла со стыда. Когда я была готова выбежать из зала, в ряду передо мной встал мужчина и сказал: «Не подразумевает ли коллега, что лицензирование вентолина, недавно застрахованного «Глаксо», сильно отразится на выпуске бриканила «Астры»?» Он, конечно, не был моим коллегой. Я даже никогда в жизни его не видела. Я потянулась бы вперед и поцеловала бы его, если бы не была так унижена... Это был Джек.

— Какой джентльмен, — пробормотал Балантайн.

— О да, джентльмен — отважный рыцарь на белом скакуне, сказочный герой, спасающий девицу от дракона общества биржевых маклеров. Вот так мы и встретились. Год спустя мы поженились.

— Вы хотели выходить замуж?

— Конечно, иначе я не сделала бы этого. У меня не было никакой необходимости, если вы это имеете в виду, — Кандида растеряла все следы юмора, ее голос зазвучал резко. — Вы думаете, что я — идиотка? То, что я перепутала фармацевтические фирмы, вовсе не значит, что я не знаю, откуда берутся дети, или как сделать, чтобы их не было. Не думаете ли вы обо мне как о бедной, невинной девственнице, вынужденной срочно выйти замуж?

— Вы любили Джека, когда выходили за него замуж? — Роберта Балантайна, как всегда, не затронул ее сарказм.

— Да. Я боготворила его.

— Вы его любите сейчас?

— Да.

Кандиде показалось, что в комнате душно. То ли причиной был жар огня в камине, то ли неловкое молчание, наступившее вслед за ее последним заявлением, то ли она действительно пришла сюда с гриппом — она почувствовала слабость, ее потянуло на свежий воздух. Она отхлебнула глоток воды и зажгла сигарету.

— Как вы думаете, за что вы любите его?

Вопрос терапевта повис в воздухе вместе с выпущенным ею колечком дыма.

— Я вообще не думаю, что причины, по которым мы любим кого-то, поддаются анализу, — холодно ответила Кандида, чувствуя озлобление на мистера Балантайна. — Я могу рассказать вам о нем, что он из себя представляет, но не могу рассказать, за что я люблю его. Разве вы смогли бы сказать мне, за что вы любите свою жену?

— Да, полагаю, что смог бы, хотя это не касается нашего разговора. Расскажите, что из себя представляет Джек.

— Он целеустремленный. Предан своей работе и преуспевает в ней. Он устанавливает для себя очень высокие стандарты. Предусмотрительный, ответственный... — она помедлила, размышляя, — ...возможно, несколько замкнут. Он не слишком близок с людьми. Подлинный англичанин.

— Это хорошо или плохо?

— Никак. Это всего лишь описание, а не оценивающее суждение. Несмотря ни на что, он хороший муж.

— Вы упоминали, что он хотел, чтобы вы посетили психотерапевта. Почему?

— С недавних времен наши отношения ухудшились. Как я говорила вам, мне скучно, и я хочу вернуться к работе. Видимо, я нервирую Джека. У него нет времени заниматься со мной, поэтому, наверное, он хочет, чтобы это сделал кто-то еще.

— Ясно. Он интересовался вашей карьерой после вашей свадьбы — до того, как вы бросили работу?

Кандида пожала плечами.

— По-своему. Мы работали в конкурирующих фирмах, поэтому нам было трудно разговаривать о служебных делах. Вы знаете, эти неписаные правила и прочее. Думаю, интересовался, да, но ни у кого из нас не было достаточно времени, чтобы серьезно поговорить о жизни.

— А теперь у вас есть, а у него нет?

— Это не так просто. Он не хочет разговаривать о том, о чем хочу я.

— А о чем он хочет разговаривать?

Кандида застыла в неудобной позе, явно раздосадованная направлением, которое принял разговор.