Капкан. Ты самый опасный для меня

Я внимательно на нее посмотрел, даже брови поднял. Интересно, это что же для нее может быть похуже?! Густо покрасневшие щеки все сказали без слов. Да. За три месяца много чего может произойти. Я могу натворить дел, но даже зная это, я не хотел представлять, что моей персональной занозы не окажется через две стенки. А о ком я тогда буду фантазировать в душе? Кого донимать и вгонять в краску? Нет, так не пойдет!

Отодвинув пустую тарелку, я опять обратился к ней без приколов:

— Хорошо, что в твоем понимании перемирие?

Раздраженно сложил руки на груди, когда она удивленно округлила глаза.

— Не ссориться! — тут же выдвинула свои условия. Ну-ну! — И не оскорблять друг друга. Ну, если только в шутку.

— То есть, если ты вдруг опять назовешь меня придурком, то это любя, да?

Она скрыла улыбку, покусывая губы. Блядь, мне самому хотелось закусать их до красноты. К черту! У нас намечается долбаное перемирие.

— Я не буду таких слов говорить, — заверила она. — Если ты не будешь делать со мной ничего плохого.

— Тут мне очень требуется уточнение, — попросил я.

Мила встала со стола, собрала наши тарелки и ответила:

— Не портить мои вещи, не поступать со мной плохо и неуважительно.

Это я могу.

— И еще кое- что. — Она положила посуду в раковину и с деловым видом подошла, радуясь тому, что на целую голову выше, пока я сижу. — Ты знаешь, о чем я. Не заставляй меня это произносить вслух и краснеть.

— Но мне нравится, когда ты краснеешь, — возразил. — Я живу для этого!

Она покрылась краской снова, стиснула зубы и отвернулась.

— Тогда перемирия не будет.

Я поймал ее прежде, чем она ушла. Потянул на себя, усадил на колени, хотя она и смотрела на меня с укором.

— Ладно, — вынес свой вердикт. — Я понял.

— Точно? — усомнилась Мелкая.

Улыбнулся, ведь нагло врал, но она была такой доверчивой и чертовски милой. Прям зубы сводило от этого. Нельзя быть и горячей, как ад, и милой, как крольчонок. А у нее получалось.

— Точно. — Не удержался и провел рукой по ее волосам. Она сощурила глаза, слегка отдернув голову, но даже не пыталась слезть. — Я смогу держать себя в руках. Если и ты свои распускать не будешь.

— Я и не…

Она остановилась, когда поняла, о чем я. Малина на моей заднице все еще не смылась. Мне не пришлось напоминать об этом, Мила по взгляду прочитала все мысли. Потому и спрыгнула с меня побыстрее.

— Эй! Ты уходишь? Я думал, мы закрепим перемирие поцелуем.

Она остановилась у двери и обернулась, стрельнув в меня предупреждающим взглядом.

— Дружеским! — заверила я. — Сестринско-братским.

— Ты извращенец, — сказала «монашка». — А я иду красить забор.

Глава 21

Мила

Перемирие, которое я так долго ждала, оказалось чем-то непостижимо странным. Будто меня вырвали из привычной реальности и поместили в параллельную, где Рома смешной, игривый, смотрит на меня с огоньком, без капли злости. Его словно подменили с ночи. И больше всего мне хотелось узнать, какой он настоящий — этот или тот. В какой момент он вдруг свернул на другую дорожку? Возможно, доказательство того, что мы не родные, заставили его пересмотреть ситуацию? Возможно, и я очень надеюсь, он начал сомневаться во всей той чуши, что ему навешала на уши мама?

А, может быть, я обманывалась, и все это часть его плана. Войти в мое доверие и подставить? Притвориться другом и уговорить отказаться от денег Славы? Да пожалуйста! Я и так собиралась это сделать, потому что мне не нужны миллионы. Деньги не имеют значения, когда ты днями напролет сидишь в четырех стенах и живешь в вымышленном мире, который можешь только нарисовать.

Рома подкрался ко мне со спины, когда я красила забор. Воткнул пальцы в краску и провел ими по моим щекам. Когда я обернулась, чтобы наорать на него, у него на лице были точно такие же боевые «отметины». Вот это реальность! И она может быть веселой, захватывающей и полной красок. Как в детстве. Просто я давно забыла об этом, а Рома впервые за долгое время напомнил мне. Вот почему я хотела верить в это перемирие. Даже несмотря на опасные искры, которые летят от нас, когда мы ближе шага друг от друга.

— Это что? — спросила я строго.

— Ты и я теперь в одной команде, — объявил он на полном серьезе. — Давай за дело! Забор ждать не будет.

Я поджала губы и закивала.

— Вообще-то ему пофиг, он забор! И у нас с тобой не команда, а какое-то индейское племя.

— Ну как скажешь, — проговорил он и пошел к уличному холодильнику. Тот обычно был забит прохладными напитками, и Рома взял пиво. А после под моим насмешливым взглядом устроился на гамаке и тяжко вздохнул. — Приступаем!

Покачав головой, я развернулась и продолжила дело. Красить я, естественно, любила. Пускай даже одним цветом и огромной кистью. Было в этом занятии что-то невероятно приятное и расслабляющее для меня. Наклонилась пониже, услышала протяжный свист.

— Вот там, да! Отлично! Ты пропустила огромный кусок в самом низу. Ниже. Еще ниже!

Я ничего не могла поделать с прущей улыбкой. Только Рома умел и раздражать, и веселить меня одновременно. Выпрямившись, я развернулась к нему, посмотрев с укором:

— Это так ты помогаешь?