Капкан. Ты самый опасный для меня

Я с укором посмотрела на эту наглую морду и наткнулась на вполне серьезный взгляд. Молчание затянулось, воздух накалился. Я коснулась его пальцев, забирая трубку, и ощутила покалывание, которое от близости парня, его запаха и взгляда ощущалось слишком остро. Мне хотелось и сбежать подальше от ощущений, что нахлынули волной, и застыть, притвориться беспомощной, чтобы узнать, как будет дальше. Я ведь уже знала. Просто отчего-то думала, что смогу остановиться, когда захочу. Что у меня нет никакой зависимости от этого наркотика…

Рома тихо зашипел, когда я сделала затяжку.

— Ты бьешь током.

Он тоже почувствовал. Черт, это было так странно и так… сексуально. Мне ударил в голову дым. Под кожу просочился сладкий яд. Пальцы онемели, перестали чувствовать силу, упали на колени безвольной массой. А глаза так и не смогли оторваться от урагана, разгорающегося в глазах напротив. Он манил магнитом, завораживал, сметал все преграды на своем пути — ураган по имени Рома.

Я выпустила дым, и он втянул его, почти коснувшись моих губ. Почти, остановился лишь в миллиметре, выпустил остатки дыма через нос, без слов спрашивая разрешения.

«Можно?»

Я смотрела на него испуганным кроликом. Хотела и боялась. Но ведь хотела.

Закрыла глаза, и он поцеловал.

Сначала нежно, едва касаясь, пробуя меня, дразнясь. Может быть, и ждал, что я оттолкну, не поддамся, но когда не встретил сопротивления, одичал. Губы сменили языки, поцелуй стал глубоким, взрослым, слишком интимным, но именно так мы оба хотели. Внутри меня, где-то очень глубоко бушевала ярость за то, что я опять сдалась. Но чем дольше Рома крал мой воздух, тем глубже прятался здравый смысл. В какой-то момент мне стало все равно, что это глупо. Все равно, что наши родители будут в бешенстве, если узнают. Все равно, что я становлюсь зависимой от этого парня, и зависимость эта злая, нездоровая. Уже все равно.

Я хотела жить этим чертовым моментом, ощутить этот поцелуй в полной мере, не прерывая, как всегда, а так, чтобы мы устали от него. Чтобы это не кончалось долго-долго.

Трубка от кальяна упала на пол, мы синхронно сделали жадные вздохи. Остановились лишь на секунду, впитали наши искры, и Рома перетащил меня к себе на колени. Я развела ноги, почувствовав его ладони на своей попе. Он сильно сжал, чтобы управлять моими бедрами. И пока целовал без памяти и отчета, раскачивал меня на себе так, что все перед глазами плавилось. То ближе к его налитой твердости, слишком явно проступающей сквозь тонкую ткань шорт, то дальше, чтобы у меня между ног все пульсировало и ныло от желания.

Нам снесло крышу, мы тронулись умом. И ни одного это не волновало. Я застонала, он зашипел. Я прошлась языком по его губе, он вжал меня сильнее, чем когда-либо, почти доводя до оргазма. Просто тем, что мы терлись друг от друга, как одичалые… ну, пускай индейцы.

Я никогда не была близко к краю пропасти. А он тащил меня туда силком, не ослабляя хватку ни на йоту. Возможно, я была готова прыгнуть за ним. Его рука заползла под мою майку, а я даже не дернулась. Рома отпустил мои губы и посмотрел тяжелым, налитым похотью взглядом, отмечая мою реакцию на прикосновения. Ждал, что остановлю? Едва ли я могла произнести хоть звук. Ничего, кроме тихого удушливого стона, который сдерживала из последних сил. Но вскоре и этого не смогла. Пальцы коснулись груди, покружили по соску и сжали полушарие. Никто и никогда не подбирался ко мне так близко. И это не должен быть мой сводный брат. Это грязно… и потому так заводит.

— Самое время послать меня к черту, — подсказал он, крепче при этом сжав.

— Иди к черту, — с выдохом прошептала, не желая этого на самом деле. Рома и не послушал. Он вернул руки на мои ягодицы и насадил на себя, кусая мои губы. Это было чистым блаженством, мы утонули, просто перестали существовать для мира. Только тот о себе все же напомнил. Звонок и вибрация подо мной были сродни удару грома. Я вмиг очнулась от токсичного наваждения, округлила глаза и сползла с Ромы. Он издал стон разочарования и выругался, доставая из кармана телефон. А потом еще раз, грязно, вгоняя меня в краску. Хотя, стыдно мне было не за его слова, а за свои действия. Я отвернулась, расхаживая вперед и взад, отмечая, что кожа горит, сердце колотится, как безумное, а по телевизору идут титры. И голос Ромы окончательно меня вернул на Землю.

— Через полчаса? Хорошо. Да. Я буду.

Я посмотрела на него. Он не спускал с меня глаз. Отнял телефон от уха и положил его на колени. На экране была фотка Олега. Послала к черту, называется. Тот сам о себе напомнил.

— Куда? — не поняла я.

— Мы с ними договорились. Мне надо ехать, — ответил Рома. Мне не показалось, что слишком резко. Он изменился в лице мгновенно. Стиснул челюсти, отвел взгляд, прикрыл на секунду глаза, прогоняя все эту магию, что мы тут наколдовали. Ну и правильно, она все равно запрещенная.

— И что потом? Опять вернешься под утро весь в синяках?