Капли битого стекла (СИ)

А дорога всё ещё была пуста: заметалась снегом, летящим крупными хлопьями, что гонял свистящий ветер. И несколько фонарей успели потухнуть за это время; разглядеть хоть что-то вдалеке не представлялось возможным. И гул, преследовавший их в горах, был неизвестного происхождения: то ли бушевала непогода, то ли это пытался буксовать грузовик – последнее было предпочтительнее. Зигмунд, стиснув зубы, лениво повернулся к Рейн, спокойно переносящий лютую стужу; дампира не волновал холод – ей было комфортно в тонком плаще и сапогах на плоской подошве, которые непривычно делали её ещё ниже; впрочем, так арийцу нравилось намного больше. Она – дампир, и такие, как она, спокойно переносили любые температуры: хоть колючую пургу, хоть вулканический жар. И в этом, наверно, был плюс: быть наполовину существом ночи - подобные человеческие мелочи отходили на второй план. Зигмунд тоже был нечеловеком, но… до любимой фройлян ему очень далеко.

Неприятный холодок лизнул его по шее, и Зигмунд шумно выдохнул, что не могла не заметить Рейн; дампир обернулась и, перешагивая снежные покровы, подошла ближе к немцу, чтобы потом сильнее укутать его в тёплый шарф; Кригер понимал, что нужно немного потерпеть – дождаться проклятого Эрика Эрвина, а затем идти «домой» - туда, что являлось временным убежищем и – по совместительству - личным замком геггинггруппенфюрера Юргена Вульфа.

- Может, тебе всё-таки пойти обратно? – Рейн беспокоилась за него, и это очень сильно радовало герра Кригера-старшего, согревало его замёрзшее от холода сердце. Он вытянул шею, и дампир продолжала поправлять его китель и шарф. – Слушай, я ведь не маленькая девочка и со всем справлюсь, а моей немецкой няньке стоить немного отдохнуть и согреться, согласен?

- Немецкой няньке не страшны никакие холода, фройлян, - ответил Зигмунд. Мужчина хотел казаться всесильным, что он способен на всё, даже противостоять колкой вьюге. – Я не оставлю тебя на растерзание герра Эрвина.

- Мой однорукий рыцарь, - Рейн нежно коснулась поцелуем кончика носа, выглядывающего из-под тёплой ткани шарфа. – Ваша кровавая принцесса очень тронута.

- …Но если он не приедет, я лично отрублю ему голову, фройлян, - пообещал ей Зигмунд, и девушка звонко рассмеялась; пусть её голос и заглушал вой ветра, но перемена в настроении дампира коснулась и немца: её улыбка согревала его сильнее любого костра.

- Нам надо дождаться. Потерпи немного, хорошо?

Пришлось согласиться; как же он оставит полукровку в такое тёмное и холодное время суток? Мужчина потоптался на месте, надеялся хоть немного согреться от простых телодвижений, но всего его мысли были устремлены вокруг загадочной фигуры бывшего напарника Рейн: как же он, наверно, непомерно счастлив, что его встречали на лютом морозе двое: один почти что превратился в сурового арийского ледяного великана, а другая – недосягаемая мечта. Зигмунд мысленно сыпал проклятия на голову герра Эрвина, а затем, прищурившись, заметил, как в ледяной пелене тумана, за ширмой темноты ночи показались два аккуратных одинаковых огонька. Он бы списал всё это на галлюцинации – простудиться в такую погоду вообще раз плюнуть, - но нарастающий шум говорил о другом: точки с каждой секундой расширялись, росли слишком быстро, как и окружавший их звук, который Кригер ни с чем не мог перепутать: резина сминала хрустящий снег.

- Это он, - догадалась Рейн и сделала несколько шагов вперёд; Зигмунд же остался стоять на месте, под светом старого фонаря, в котором можно было увидеть, насколько крупными снежинками падал снег. Фалькенбург располагался у горного хребта – неудивительно, что в непогоду даже самые жуткие монстры прятались в своих пристанищах.

Наконец, на освещённом участке дороге показался грузовик, который шатался от постоянных кочек; немец плохо разбирался в марках, но вроде как это был Opel Blitz с открытым кузовом. Тут же возникал сам собой один вопрос: откуда у американского солдата немецкий автомобиль – либо выкрал, либо гениальная маскировка. Если последнее, то Кригер вполне себе оценил такой ход конём.

Грузовик, забуксовав, чуть развернулся к ним, и ревущий мотор спустя секунду заглох; рассмотреть, кто сидел на водительском сидении, за лобовым стеклом, было невозможно: слишком темно, да и герр Эрвин подготовился к этому; выпрыгнув на улицу, Зигмунд Кригер оценил его внешний вид и невольно застучал зубами от мороза: американский друг Рейн был при параде: надел полевую куртку с меховой подкладкой, обмотал вокруг шеи шерстяной шарф, а прическу скрывал натянутой до самых бровей шапкой. Однако не это больше всего беспокоило немца – в руках американец держал небольшую деревянную коробку; значит, именно из-за этого они решили встретиться.

Посылка достигла своего адресата.

- О, моя Рейн! – громко воскликнул прибывший, и Зигмунд зашёлся кашлем; вот уж такого он никак не ожидал. – Как много времени прошло, а ты совершенно не изменилась!