Капли битого стекла (СИ)

Возбуждение накрывало женщину с головой, которая царапала собственные татуировки, желая добавить острых ощущений в их короткие встречи; Менгеле с удовольствием бы натравила на неё своего питомца: наблюдать за тем, как даемит с чавкающим звуком прогрызал ей шею, желая размножиться в чужой грудной клетке – бесценное удовольствие; когда-нибудь она явно проведёт такой эксперимент, но позже: сейчас их дружба… Нет! Союз – удобен для дальнейших претворений планов в жизнь. Хотя Менгеле считала Блаватскую той ещё глупой овцой…

И, тем не менее, продолжала творить с её телом столь приятные Марианне фокусы.

Вошла двумя пальцами, медленно водя ими вперёд-назад, тем самым раздражая блондинку; Бутчересс знала, что ей хотелось большего, и она получит желаемое, но не сейчас, не тогда, когда перчатки впитали её соки, когда большой палец стал медленно надавливать на колечко ануса, но она сопротивлялась, не пускала. Продолжая двигаться в ней, постепенно набирая темп, Менгеле сняла маску свободной рукой: женщине не нравилось её лицо – каждый раз, видя себя в зеркале, Батори хотелось впечатать кулак в отражение, заставив свою ненависть расползтись трещинами по стеклянной поверхности. Однако многие называли её красивой, говорили, что она очаровательна – настоящая арийская фройлян, - но всё это – лишь пустышки, не значащие абсолютное ничего. Но сегодня, ради Марианны, она решилась сделать исключение.

Бутчересс наклонилась, нежно проведя языком по набрякшим складкам, пробуя её на вкус; Блаватская выгнулась, чуть не свалилась, но доктор уберегла её от падения, держа за бёдра, притягивая к себе. Менгеле умела доставлять удовольствие: человеческая психология – слишком хрупка и тонка; ей не стоило многих усилий изучить её, чтобы понять, как нужно действовать, чтобы получить столь нужное и желанное. Батори водила языком умело: круговыми и точечными движениями, посасывала клитор, вбирая его в рот, оглаживала влажные складки, целовала гладкий лобок под стоны «не-любовницы» - врачебная этика, лишь проверка состояния измождённой пациентки.

Блаватская щипала себя за соски, дышала тяжело и часто, сжимала в себе пальцы Бутчересс, но оторопела, когда та неожиданно прекратила её сладостные истязания, не дав закончиться начатому по правильному сценарию, который они отыгрывали раз за разом. Бутчересс нравилось видеть её такой: напуганным крольчонком, которая ожидала то ли острого тесака, то ли сочного лакомства, в виде морковки… Почти что последнее сегодня будет у Марианны.

Точнее: в ней.

- Что… ты… задумала? – сквозь короткие выдохи поинтересовалась жрица, но доктор не стала одаривать её ответом.

Она взяла маленький продолговатый кристалл, всего в несколько сантиметров длиной, а затем осторожно ввела его в женщину, медленно, распаляя; Блаватская вскрикнула от неожиданности, от новой волны безумного удовольствия, напряглась, но быстро расслабилась.

- Ты хотела силу? Ты получишь её.

И протолкнула камешек языком дальше, скрывая его в налипших складках. Снова подключила пальцы, не давая Блаватской сопротивляться. А она и не думала: подмахивала, просила большего, насаживалась сама, пока в какой-то момент не достигла своей точки наслаждения: вскрикнула до хрипоты в голосе, обмякая, чуть снова не упав со стола, но Менгеле, резко встав, удержала её в объятиях, подарив напоследок долгожданный поцелуй. Блаватской, может, и понравилось, а вот Бутчересс хотелось прополоскать рот – порыв минутной слабости, не более.

Женщина дрожала; значит, всё прошло по плану.

- На приём через два дня, - хитро прищурилась доктор, поправляя бельё Марианны; кристалл Нахтзонне остался внутри – пусть будет их маленький секрет.

- А… А завтра?.. – пыталась отдышаться Блаватская.

- А завтра я занята, - и чмокнула женщину в щёку, отходя. – Собирайтесь, Марианна. Вы свободны.

- Да… Конечно…

Бутчересс прошла к раковине, снимая и выкидывая в урну перчатки. Она не обращала на Блаватскую никакого внимания, лишь спустя секунду услышав, как хлопнула входная дверь, а ключ снова торчал в скважине – будто ничего и не произошло только что. Что же, эксперимент прошёл успешно, теперь бы узнать, как может повлиять мутация кристалла Нахтзонне на человека… Батори будет очень ждать Марианну для дальнейших исследований, к тому же жрица Третьего Рейха ей оказалась должна.

Дочери Йозефа Менгеле тоже иногда хотелось простого человеческого грязного удовольствия.

Следующая встреча будет для них особенной.

========== -30- ==========

- Что-то в вас изменилось, щенки, - Хельга фон Булоу скрестила руки на груди, прищурилась, наблюдая за бывшими сиамскими близнецами.