Капли гадского короля

— Успокойся, Катя, какая милиция?! Это был несчастный случай, а не разбойное нападение, и потом, как я поняла, этот парень не собирается на тебя заявлять. Так что не бери в голову, отделаешься легким испугом. Но вообще, конечно, дед дает, ходить с таким оружием, пенсию, что ли, оберегает? А ты не поняла, что взяла чужую трость?

— Я была в жутком состоянии, схватила и побежала.

— Да, — вдруг рассмеялась Тина, чтобы немного разрядить обстановку, — обвинить тебя, самого порядочного и честного человека, не взявшего за всю жизнь ни крупицы чужого, в том, что ты аферистка и хочешь присвоить чужую квартиру! Это же абсурд!

— Тебе смешно… — надулась Катя, — а я уже успела привязаться к Ивану Федоровичу, и вдруг такое… Я — плохой врач, если не поняла сразу, что он невротик и настолько внушаемый. Просто списывала его ворчание на возраст.

— Твоя директриса опытная мошенница, умеет убеждать стариков и присваивать их квартиры, — сказала Тина.

— Знаешь, а я ведь тоже об этом подумала и даже намекнула ей… наверное, нельзя было так огульно…

— Сказала, и баста! Тебе тоже много чего сказали, что не соответствует действительности. Забудь! — решительно тряхнула головой Кристина.

— Не могу, а вдруг эта улыбающаяся змея Инна Владленовна и правда причинит зло Ивану Федоровичу?

— Он тебе кто? Родственник? Нет. Выгнал тебя вон, и все, забудь!

— Как у тебя все просто! Я не могу. Он старый, больной человек, его легко обмануть.

— А ты у нас — мать Тереза! Тебе-то что? Хочешь нарваться на неприятности? Твой Иван Федорович имеет право принимать любые решения и подписывать юридические документы, а вот ты лезть к нему в душу не имеешь права. Конечно, твои «Ангелы с поднебесья» неплохо устроились. Набирают больных людей, можно сказать, на издыхании, с хорошими квартирами… — начала рассуждать Кристина.

— Странный бизнес, вроде делают доброе дело, но чувствуется какой-то подвох, — подтвердила Катя.

— Ага! А сама влезла туда!

— Но это хороший приработок, просто некоторые вещи мне показались странными. Я об этом честно и сказала. Может, в милицию обратиться? — заикнулась Катя.

— И что ты им скажешь? Что фирма колет свои лекарства? Наверняка они имеют на это полное право. И надо думать, что лекарства, которые будет проверять милиция, окажутся совершенно нормальными, понятно?

— Понятно, да и мне там лучше не светиться лишний раз…

— Опять ты об этом! Забудь! Вычеркни из памяти, как страшный сон. Что намерена делать дальше?

— Как обычно, выйду на работу.

— Ну конечно, не прошло и трех дней. Не можешь неделю спокойно поболеть. Выглядишь, кстати, не ахти, да и кашляешь все время.

— Кашель — это надолго, а температуры у меня уже нет, — ответила Катя, — не смогла подработать, хоть на свою основную работу вернусь, к своим пациентам, к своей медсестре.

— Эх ты, трудоголик, — улыбнулась Тина, — но впереди два выходных, и мы проведем их вместе.

Глава 7

Как ни старалась Кристина взбодрить подругу в выходные дни, ничего у нее не получалось. Катя все равно пребывала в задумчивости. Подруги сходили в зоопарк, картинную галерею и погуляли в парке им. Горького, даже покатались на карусели, словно дети.

— Интересно, что подумает о нас молодежь? — спросила Тина, одетая в ярко-розовый короткий плащ и голубые джинсы.

— Что две тетки решили вспомнить молодость, — ответила Катя. Она была в светлом вельветовом костюме, который висел на ее худой фигуре, как на вешалке.

— Такое впечатление, что тебе шестьдесят лет.

— А я иногда себя на столько и ощущаю.

— Очень жаль это слышать, — оглянулась по сторонам Тина, — я, например, задержалась надолго в двадцатилетнем возрасте. А тебе не хватает любви, я это всегда говорила, и твоя нога тут совершенно ни при чем. В постели…

— Тина, хватит!

— Вот опять! Проще надо быть, проще. Ведь безумной любви можно и не дождаться, а годы пройдут. Будешь бабкой, подумаешь, вот дура-то я была!

— Я не знаю, что со мной будет, когда я буду бабкой, но сейчас я уверена, что размениваться не смогу.

— Это так бывает приятно… — Тина задумалась, — я имею в виду размениваться, — и засмеялась.

— Я знаю, ты специально меня доводишь, — улыбнулась Катя, опираясь на трость, которую они купили с Тиной в аптеке, так как Катя наотрез отказалась идти к Ивану Федоровичу за своей вещью.

В понедельник Кристина, выкурив три сигареты и выпив чашку крепкого кофе, поехала в институт ко второй паре, так как к первой уже просто не успевала.

Припарковав свой «Фольксваген» на стоянке, Кристина с этюдником, папкой побежала в институт. Вторая пара — лекция по истории искусств — проходила в главном, самом старом корпусе института. Кристина вошла в вестибюль и поднялась по широкой мраморной лестнице на второй этаж: здесь располагались деканаты многих факультетов и ректорат.

Прямо на нее с портрета смотрел Казимир Натанович в черном костюме и белой рубашке. Портрет был вывешен на самом видном месте.

«Юбилей, что ли?» — подумала Кристина и подошла поближе.

Почему-то ей стало неуютно и слегка подкосились ноги, скорее всего, ее смутила черная лента в правом углу портрета.