Капля духов в открытую рану

Ася с Нехорошевым поженились через два месяца после аварии. Она уже была беременна, начался ранний токсикоз, но переносить свадьбу было поздно. Стоял теплый октябрь. В ресторане собралось человек сто. Как говорил Нехорошев, вся останкинская кодла, которую он живо представлял на своих похоронах. Ася похудела, на ней было розовое дизайнерское платье с открытыми плечами. Тамада, остроумный парень из телевизионщиков, сыпал небанальными шутками и конкурсами так, что даже Ася взрывалась смехом, несмотря на подступавшую тошноту. Редактор Анька – высокая эффектная девушка с круглыми глазами – удивлялась:

– Как ты могла его на себе женить?

– Он меня изнасиловал в бессознанке, я забеременела, – отвечала Ася.

– Нехорошев умеет насиловать? Блин, почему не я попалась ему в тот день?

Ася не могла ответить на этот вопрос. Иногда ей казалось: поехал бы он тогда в пансионат с Анькой или еще с кем-нибудь, на этой свадьбе в розовом платье была бы не она.

– Ты его любишь хотя бы? – Анька пыталась докопаться до истины.

– Ну да. Подтяни сюда селедку, плиз.

– Как наиграешься, отдай его мне, – заключила Анька, держа в пальцах с ведьминским острым маникюром селедочницу.

– В очередь за Риктовой, она первая занимала. И вон те помидорки солененькие подгони, подруга.

Ася высасывала сок из помидоров, разглядывая гостей. Рядом с Нехорошевым на танцполе по-прежнему вилась девчачья свита. На противоположном конце длинного стола сидели Макс с Лосем. Бывшие друзья. Ася улыбнулась, вспоминая начало своего пути. Посиделки в «заднем проходе», обсуждение начальников, в первых рядах которых был ее нынешний муж. Макс быстро поменялся, когда Ася стремительно поднялась. Он еще работал на гонорарах, когда она уже стала штатным корреспондентом и ведущей. Он продолжал веселить народ в «заднем проходе», в то время как она могла себе позволить быстрые, но крайне дорогие перекусы в пресс-баре. Упрекнуть ее было не в чем. Она пахала как ломовая лошадь. Сидеть с бывшими соратниками не было ни времени, ни интереса. Иногда за ее счет в пресс-баре угощался Дмитрий Лосев – тот самый чудик по прозвищу Лось, о котором она услышала в первый день посещения Останкино. Лось был похож на зависающий компьютер с крайне перегруженной памятью. Чуть располневший, элегантный гедонист в сером добротном пальто, он зачесывал волосы назад и подолгу смотрел вдаль. Даже если впереди была стена. Писал хорошо, но лениво. Работал в небольшой телекомпании, себя не перетруждал, получал мало, но зато был часто свободен. Он появлялся в «заднем проходе» под всеобщий гул и одобрение. Любил учить приезжих журналистов, как нужно правильно выстраивать текст и формулировать главную мысль. Сочетал в себе несочетаемое. Мог в одной руке держать дорогой кожаный портфель, а в другой – купленную селедку за хвост. Именно Лось и привил Асе любовь к селедке. Он знал, в каких магазинах близ Останкино продавались лучшие экземпляры с нужной степенью жирности и засолки. Они долгое время дружили втроем: Ася, Макс и Лось. Часто вместе ходили по магазинам и вещевым рынкам, выбирали друг другу одежду, хвастались обновками. Приходили к ней в гости – в съемную однокомнатную квартиру в Медведково, философствовали, смеялись. Асе казалось, что она нравится обоим. Однажды майским днем пошли гулять на ВДНХ. Купили несколько бутылок «Балтики», девятки. Ася не любила пиво, но под разговоры одолела пол-литра. Сидели на лавочке в ряд, она – в середине, они по краям. Все захмелели. Дул ласковый ветер, впереди было море планов, жизнь щекотала своей непредсказуемостью. Парни одновременно с двух сторон положили руки ей на колени. Она затаилась, с интересом ожидая, что будет дальше, давая себе слово, что не выберет никого, дабы не разрушить дружбу. Медленно скользя по ее коленям, их руки нежно соединились, пальцы сплелись. Асю пробило током. Она вскочила, разорвав этот узел, почувствовала, что сейчас ее стошнит. Не попрощавшись, обиженная и негодующая, ушла восвояси. Но ребятам было уже совсем не до нее.

Лось на другом конце стола поднял рюмку с наколотой на вилку селедкой и в воздухе чокнулся с Асей. Она ответила тем же.

– Будь счастлива! – крикнули они с Максом хором.

– Уже!

К невесте подсел Андрон – журналист из Донецка с лицом бомжующего Де Ниро.

Они появились в Останкино одновременно. Он был неприметным, сливался со стенами, говорил странно и отрывисто и не вызывал у Аси никакого желания сблизиться. Как-то оба очутились в одной из тех забегаловок, которые шли рядами от метро ВДНХ до главных ворот ВВЦ. Было жарко, сели за белый пластиковый столик прямо на улице, купили шаурмы с колой.

– Я с тобой соревнуюсь, – сказал Андрон.